Основы этнополитики

Надо отметить, что у французов, в основном из-за сложной, многоступенчатой метисации в ходе этногенеза, вообще издавна трагически ослаблен защитный механизм восприятия инородцев по принципу «свой — чужой». Об этом легко судить по тому, что французы всегда с изумительным всеприятием относились даже к самым экзотическим народам. К примеру, «в 1550 году возле Руана, в честь визита в город французского короля Генриха II и его супруги Екатерины Медичи, на лугу даже были устроены искусственные джунгли для привезенных из далекой Бразилии дикарей вместе с диковинными попугаями и обезьянами. В празднествах принимали участие три сотни обнаженных дикарей»[364]. Это были специально завезенные из Бразилии индейцы тупинамба — натуральные каннибалы, но французы отнеслись к ним с огромным дружелюбием и любопытством, без какого-либо отчуждения, а тем более враждебности. Начался даже своеобразный культ тупинамба, вылившийся со временем, уже во времена Вольтера и Руссо, в излюбленный литературно-философский образ «благородного дикаря». Начало тому положил сам Монтень, который долго разговаривал с дикарями и затем воспел их достоинства и превосходство над французами в очерке «О каннибалах». Общественное мнение во Франции настолько попало под обаяние темнокожих людоедов, что в 1562 году двенадцатилетний король Карл IX и королева-мать Екатерина Медичи даже допустили их к приему в своих апартаментах в том же Руане и имели с ними протяженную мирную беседу.

Прошло триста лет. Вновь в Руан завезли дикарей: это были свирепые кафры из Южной Африки. В 1853 году их посетил Гюстав Флобер и записал: «Мне казалось, я вижу первых людей на земле. Они все еще прыгали вместе с жабами, ползали вместе с крокодилами». И однако же он испытал нечто вроде смутного сексуального влечения (!) к их странным женщинам.

Вот крайне характерная французская черта! Вспомним рассказы Мопассана о страстном романе колониста с арабкой, дипломата — с малолетней индианкой, о безумном увлечении марсельского моряка негритянкой. Если англичане принципиально не сходились с туземными женщинами Америки или Австралии, то франко-индианские метисы составили даже небольшую популяцию, под корень вырезанную теми же англичанами в ходе войны за Канаду, причем тоже по принципиальным соображениям расовой чистоты. От правды не уйти: болезненное иррациональное стремление к сексу с представителями других рас в целом свойственно французам[365]

. Это тот троянский конь, на котором во Францию так легко въезжали и въезжают цветные народы. К чему это привело, знает каждый, кто бывал в Париже.

Французам было бы легко своевременно обезопасить себя от такого зловещего развития событий, загодя исключив предоставление гражданства нефранцузам. Вместо этого они совершили акт национального самоубийства, закрепив в Конституции 1791 года правовое понятие нации как единой общности формально равноправных граждан. С этого момента французская национальность, как на сей раз совершенно верно заметил Хобсбаум, стала означать французское гражданство.

Французская концепция нации, несмотря на то, что определенные силы в мире настойчиво навязывают ее разным странам, в том числе России, Швейцарии[366] и Канаде, не прижилась по-настоящему нигде, кроме Америки[367]

. Это неудивительно — ведь Америка вначале стихийно, затем осознанно, а с 1965 года целенаправленно выстраивалась именно как этнический конгломерат. Но и там сегодня крах идеологии и политики расово-этнического всесмешения — «плавильного котла» (melting pot) — уже для всех очевиден, и вместо того в моду входит мультикультуральная концепция Америки как «миски с салатом» (salad bowl), в которой сосуществуют многие ингредиенты, не смешиваясь при этом.

Симптомы грядущего развала страны настолько уже очевидны, что историк Артур Шлесинджер в 1991 году опубликовал книгу с характерным названием «The Disuniting of America» («Разъединение Америки»). В третьем издании 1998 года тревожные прогнозы этого бестселлера еще усилены. В пандан к книге издана также карта государств, имеющих возникнуть на месте США в недалеком будущем — на базе, соответственно, негритянского, латиноамериканского и дальневосточного населения, ныне проживающего компактно (плюс еврейский штат-государство Нью-Йорк).

О том грядущем кошмаре, который в недалеком будущем ждет Америку, когда национальные противоречия внутри этой страны дойдут до апогея, дает хорошее представление статья Марианны Кочубей и Владимира Овчинского «Экстремизм в США»[368]. (Соавторы — два доктора юридических наук — подготовили ее по результатам поездки, организованной Бюро образования и культурных программ Государственного департамента США по программе «Борьба с радикализмом и экстремистскими идеологиями».)