Основы этнополитики

Нетрудно видеть, что он буквально ничем — НИЧЕМ! — не подтвержден, не обоснован. А если в эту формулу подставить то значение национализма, которое Геллнер ему придал выше, абсурдность этого утверждения просто бросится в глаза. Характерно, что Геллнер, не имея исторических, фактических подтверждений, прибегает — и на много страниц — к вымышленным литературным образам Мегалломании и Руритании как к аргументам. Каковые и анализирует усердно. Поистине, выдумки для выдумок!

Если бы такую ерунду написал средний советский социолог или политолог, его в пыль бы растерли коллеги, в грязь бы вмесили, сделали изгоем — и поделом! А английскому еврею-«марксисту» — все можно, ему мы в рот смотрим! (Как и Попперу, и Хобсбауму, и другим точно таким же умникам.) Досадно.

Классы

Среди рассуждений Геллнера небольшое, но важное место занимает тема класса, которую он — марксист ведь как-никак! — связывает с темой нации:

«Националистические теории обычно рассматривают нации как устойчивые, естественные социальные общности, которые лишь начинают действовать, или, используя любимое выражение националистов, “пробуждаются” в эпоху национализма. “Национальное пробуждение” — горячо любимое определение националистов. Здесь прослеживается заметная аналогия между этой идеей и марксистским разграничением между “классами в себе” и “классами для себя”. Но я не верю, что нации существуют в том же самом смысле, что и классы» (12).

??? Казалось бы, при чем тут классы вообще? Кто говорит здесь и сейчас про классы? И кому, в конце концов, какое дело, во что верит г-н Геллнер? Уж потрудился бы подкрепить свою веру чем-то более истматическим… Но нет, он просто счел своим долгом так подтвердить свое исповедание марксистской веры (ср. Владимир Ульянов-Ленин: «нации — буржуазные выдумки»!). Лишь для того, впрочем, чтобы тут же опорчить ее собственной ни с чем не сообразной выходкой:

«Только когда классу удается в той или иной степени стать нацией, он превращается из “класса в себе” в ”класс для себя” или ”нацию для себя”. Ни классы, ни нации не являются политическими катализаторами, ими являются лишь ”нации-классы” или “классы-нации”» (252).

Что это?! Очевидно, такой… марксизм. Как говорилось выше, ждать от марксистов вообще каких-то осмысленных предложений по теории наций не следует: это не их амплуа. Комментировать сказанное невозможно: сие за гранью смысла.

Но хотел бы я, чтобы мне кто-нибудь показал такую нацию, которая состояла бы из одного класса! (Это невозможно по определению: нация это все классы одного этноса вместе. Хотя отзвук этого миленького геллнеровского «открытия» мы недавно наблюдали в попытке Валерия Соловья выдать русский народ за некий однополярный «этнокласс».)

Государство

Марксистскую теорию классов Геллнер обогатил также еще и своей теорией государства. Для начала, впрочем, он ссылается на Макса Вебера (странно, почему не на Маркса или Энгельса, посвятившего данному вопросу как-никак монографию?):

«Государство… это такая организация внутри (?) общества, которая владеет монополией на законное насилие» (27).

Определение, как видит читатель, очень плохое. В нем нет ни слова об организующей, регулирующей функции государства, о защите безопасности, об исполнении общих нужд, о патронаже и проч. Государство невозможно без насилия, верно, но если государство — это только насилие, то зачем оно нужно людям, почему за него идут в бой?

Геллнер пытается уточнить и развить Вебера:

«Государство — это институт или ряд институтов, основная задача которых (независимо от всех прочих задач) — охрана порядка. Государство существует там, где из стихии социальной жизни выделились специализированные органы охраны порядка, такие, как полиция и суд. Они и есть государство» (29).

Типичный, наследственный взгляд потомственного хазарина! Забыть об армии! (А ведь это первейшее условие sine qua non: не будет армии — не будет и государства.) Забыть о таможне! О МИДе! Как будто государство возникает в ответ лишь на потребность верхов эксплуатировать низы, а не в ответ на необходимость защищать все сообщество от внешней угрозы, в том числе экономической. Но уж для кого иного, а для нас, русских, всю свою историю подвергавшихся нашествиям извне и именно против них создававших и укреплявших свое государство, этого объяснять не надо.

А как вам такой перл: «Государство в первую очередь является защитником не религии, а культуры» (231)? Хороша постановка вопроса?! Нам предлагают выбирать из двух вариантов, из которых ни один не является истинным. Причем тут вообще защита религии? Культуры? Государственная защита нужна непосредственно людям, властям и населению, народу в целом, а также территории, в первую очередь. Что-то мне не припоминается ни одной войны, которую вело бы какое-либо государство в защиту культуры вместо вышеназванных вещей.

Для чего Геллнер в очередной раз взялся рассуждать о том, что явно выше его понимания? Да вот ради такой ценной мысли: