Особое мясо

В кладовую заходит Пес. Не глядя на гостя, он достает из морозильника полутушу и уносит ее в холодную комнату со стеклянной дверью. Сквозь нее видно все, что делает Пес. Чтобы не запачкать мясо, он подвешивает полутушу на крюк, свисающий с потолка. Срезав штампы санитарного контроля, он приступает к разделке. Тонкий разрез поверх ребер позволяет снять хороший кусок грудинки. Техо уже не помнит все разрезы и схемы разруба, как раньше. В переходный период чего только не происходило: туши рубили и так, и этак, а названия частям давали наобум — то из схем разделки говядины, то из методики по разрубу свинины. Постепенно для особого мяса были выработаны новые стандарты и даны строгие определения. Документов со стандартами разделки в открытом доступе нет. Пес тем временем берется за пилу и отсекает от туши шейную часть.

Спанель возвращается и наливает им еще вина. Она садится и говорит, что в последнее время покупатели все чаще спрашивают, нет ли в продаже мозгов. Прямо как в былые времена. Был период, после того как какой-то известный врач заявил по телевизору о вреде мозгов, мол, если ими злоупотреблять, то можно заработать болезнь… Какую — не помню, длинное какое-то заковыристое название. Но в последнее время другие врачи и несколько университетов неоднократно заявляли, что все не так и что мозги на самом деле полезны. Она-то знает, что все это ерунда и что эта серая вязкая масса может пригодиться только одному человеку и только до тех пор, пока бултыхается у него в черепе. Но раз есть спрос, она будет предлагать этот товар. Продавать мозги надо нарезанными ломтиками. Такая нарезка требует навыка: мозги так и норовят выскользнуть из-под ножа.

Спанель берет ручку и начинает писать. Он не напоминает ей, что послать заказ можно и по электронной почте. Ему нравится смотреть, как Спанель пишет — молча, серьезно и сосредоточенно.

Пока она заполняет бланк заказа — почерк у нее мелкий и плотный, — он внимательно разглядывает ее. В сеньоре Спанель есть какая-то скрытая красота. Она волнует его, потому что в ней под этой почти звериной маской кроется что-то по-настоящему женственное. Что-то, что она бережет и тщательно скрывает от окружающих. Эта ее отстраненность и скрытность вызывают восхищение.

В общем, есть в ней что-то такое, что ему очень хочется разрушить.

7

Когда после Перехода ему на новой работе потребовалось ездить по партнерам, он приноровился совершать большой объезд за два дня. При этом ночевать он оставался в городе, в какой-нибудь гостинице, а домой возвращался на следующий день к ночи. Так ему удавалось сэкономить несколько часов дороги за рулем. Вот только сегодня у него в сарае сидит эта самка, и придется возвращаться раньше.

На выезде из города он покупает специальный сбалансированный комбикорм для домашнего скота.

Домой он возвращается уже в темноте. Выйдя из машины, он направляется прямо к сараю. Ругательства в адрес Гринго крутятся у него в голове. Надо же было так подгадать: подкинуть ему эту проблему именно на той неделе, когда он согласовал с руководством большой объезд. Именно сейчас, когда Сесилии нет дома. Он открывает сарай. Самка лежит на полу, свернувшись калачиком. Поза эмбриона, вспоминает он. Она спит. У нее такой вид, словно ей холодно. И это в такую жару. Рис она съела, воду выпила. Он слегка касается ее ногой, и самка вскакивает, как укушенная.

Она закрывает голову руками и сжимается в комок.

Он идет в дом и находит несколько старых одеял. Относит их в сарай и кладет рядом с нею. Теперь тазики. Нужно налить ей воды.

С полными мисками он возвращается в сарай. Присев на тюк соломы, он смотрит, как самка сгибается, наклоняет голову к миске и жадно пьет воду.

На него она ни разу не посмотрела. Она живет в постоянном страхе, думает он.

Держать ее у себя можно. Это ему прекрасно известно. Есть люди, которые держат домашний скот и едят имеющиеся у них экземпляры живьем — по частям. Они утверждают, что такое мясо — неизменно свежее — гораздо вкуснее, чем из магазина. В продаже уже есть методические указания по такому использованию мясного скота. Там написано, как, когда, где и что резать, чтобы очередной экземпляр не умер раньше времени.

А вот рабов держать запрещено. В памяти еще свеж недавний случай: одна семья завела себе десять голов самок, которых обучили простой работе и использовали их труд в подпольной мастерской. Все экземпляры были куплены в питомнике, все были промаркированы. Кто-то донес на это семейство, и их всех осудили и отправили на переработку на муниципальную живодерню. Всех — и хозяев, и рабынь. Все пошли на особое мясо. Пресса несколько недель мусолила эту историю, вцепившись в одну фразу и истерично повторяли ее, как лозунг: «Рабовладение — это варварство!»

«Она — никто, — думает он, — и вот она у меня в сарае».

Он понятия не имеет, что с ней делать. Она еще и грязная.

Нужно будет помыть ее. Когда будет время, при случае.