Острова, затерянные во льдах

Стоило мне так подумать, засомневаться, потерять уверенность, как зверь, словно того и ждал, сразу же ринулся в атаку. Я закричал что было силы, грозно и страшно, и, размахивая фотоаппаратом, пошел ему навстречу, решив напугать и обратить в бегство. Но не тут-то было! Медведя уже невозможно было обмануть. Тряхнув злорадно головой, он даже не остановился, продолжая деловито, неторопливо перебирая кривоватыми передними лапами, на которых красовалась уйма черных когтей, приближаться ко мне. В намерениях его уже невозможно было сомневаться. Стараясь испугать его, я только сократил расстояние, разделявшее нас, и приблизил развязку…

Надеяться было не на что. Если на станции и услышали мой крик, вряд ли кто успеет прийти на помощь. Медведю оставалось пробежать шагов пятнадцать, а одолеть его голыми руками — об этом нечего было и мечтать. Как бы ни был невелик медведь, но никакому человеку не сравняться с ним в силе. К тому же и вооружен он, как заправский бандит: одни клыки да когти чего стоят! Все это я оценил и понял в ту же секунду. С чего я взял, что белые медведи боятся человека?!

Где-то второй волной плыла мысль, что даже если не загрызет насмерть, а только покусает, порвет когтями, то и тогда не будет шансов на спасение: когда-то сможет прилететь санитарный самолет? Кровью истечешь за это время. Я прикинул в руке фотоаппарат, собираясь с размаху ударить им медведя по башке, хотя и знал, что толку от этого не будет, разлетятся только линзочки вдребезги. Но теплилась надежда: может, пока будем бороться, сообразят прибежать собаки, отвлекут медведя…

Удивительно, как много успеваешь передумать в эти отчаянные мгновения, когда мозг, кажется, сам по себе начинает прокручивать тысячи вариантов спасения.

Медведь сопел совсем рядом. Я отвел руку с фотоаппаратом, чтобы удар получился посильнее. Еще пара шагов — и… Что заставило меня в последние доли секунды передумать, перехватить в другую руку фотоаппарат, а вместо этого скинуть куртку и хлестнуть ею по морде медведя, трудно сказать. Позже, размышляя об этом, я припомнил рассказ, как на мысе Челюскин встретившийся с медведем магнитолог, бросая ему свою одежду, сумел благополучно добежать до дома. Но у меня убежать надежды никакой не было — не хватило бы одежды. И все же я попытался.

Куртка, которую медведь на лету подцепил лапой, захлестнула ему голову. Стараясь освободиться, он принялся ее драть, а я отошел на несколько шагов, лихорадочно расстегивая пуговицы на рубашке, готовый швырнуть и ее в медведя. Делал все это почти бессознательно.

Изваляв куртку, придавив ее яростно лапой, медведь вдруг замер. Я стоял ни жив ни мертв, не сомневаясь, что наступает моя очередь. Но медведь почему-то вместо этого озадаченно обернулся назад. Только тут я услышал громкие крики чаек, которые, не обращая на нас внимания, начали дележ куска мяса, оставленного медведем.

Медведь заволновался, переступил с лапы на лапу, бросил взгляд на меня, словно прикидывая, что в данной ситуации важнее, и — я не поверил своим глазам! — заторопился от меня прочь. Потерять мясо ему показалось жальче. С разбегу он прыгнул на чаек, и те взмыли вверх, как пух из разодранной подушки.

Отирая со лба холодный пот, не решившись поднять брошенную куртку, метров сто я пятился, ожидая, что медведь еще может броситься за мной. И, только выбравшись на берег, я окончательно уверовал, что спасен. И спасен оказался благодаря способности чаек питаться мясом, что некогда дало мне повод долгое время презирать этих птиц…

Мои полярнички как ни в чем не бывало выстроились на крыльце.

— Ну и кричать ты мастер, — сказал повар. — Собаки твой крик услышали — под крыльцо спрятались, до сих пор не вылезают. Медведь-то, наверно, от страха сдох?

Идти спасать меня, оказывается, тут и не собирались — так я убедил всех, что белые медведи на человека никогда напасть не решатся. И когда я вынужден был признаться, что чудом избежал медвежьих когтей, мне не поверили и стали смеяться.

— Уж и медведь-то там был! — сказал механик. — Я бы его одним щелчком прибил!

Мы взяли сигнальные ракетницы, карабин и пошли к медведю. Надо было знать, что же в таком случае следует делать, как можно остановить зверя, если он вздумает напасть.

Как я и ожидал, окрыленный успехом, медведь, не размышляя, отложил мясо и устремился к нам, хотя нас теперь было четверо. Немалых трудов стоило мне удержать руку механика, который сразу же взялся за карабин. Ракетница что-то долго не стреляла, давая осечку за осечкой. Механик все вырывал у меня карабин. Наконец, когда до медведя оставалось шагов двадцать, зеленый огонек ракеты с шипением ударил зверю в лоб. Мишка остановился, будто натолкнувшись на стену, удивленно огляделся Но тут и вторая ракета попала ему в бок. Он повернулся и помчался прочь, забыв про мясо. На душе у меня полегчало. Видно, хороший он получил урок. Можно было опустить карабин. Теперь было у нас средство, чтобы защищаться от нападающих медведей и не причинять им при этом вреда.