Освобожденный разум. Как побороть внутреннего критика и повернуться к тому, что действительно важно

Затем этот опыт выразите тремя способами: Это упражнение раньше включало только первые два шага, но исследования ТРФ четко показали, что важно включать сдерживающие или иерархические отношения, а не только отношения различия. См., например: Foody, M., Barnes-Holmes, Y., Barnes-Holmes, D., & Luciano, C. (2013). An empirical investigation of hierarchical versus distinction relations in a self-based ACT exercise. International Journal of Psychology and Psychological Therapy, 13(3), 373–388. Мне нравится, что фундаментальные исследования постоянно модифицируют методы ACT. Так и должно быть.

Глава 11. Третий поворот. Принятие. Боль как учитель

Генетики в своих исследованиях подтвердили: Литературы об этом сейчас очень много. Исследование показало, что эпигенетическое воздействие жестокого обращения сказывается на будущем самоубийце: McGowan, P. O. et al. (2009). Epigenetic regulation of the glucocorticoid receptor in human brain associates with childhood abuse.

Nature Neuroscience, 12, 342–348. А это исследование демонстрирует связь с физическим заболеванием: Yanh, B.-Z., et al. (2013). Child abuse and epigenetic mechanisms of disease risk. American Journal of Preventive Medicine, 44, 101–107. DOI: 10.1016/j.amepre.2012.10.012.

Также поэтому мы можем испытывать эмоциональную нестабильность: Biglan, A. (2015). The nurture effect. Oakland, CA: New Harbinger.

Одно из ужасающих последствий сексуального насилия над ребенком:

Messman-Moore, T. L., Walsh, K. L., & DiLillo, D. (2010). Emotion dysregulation and risky sexual behavior in revictimization. Child Abuse & Neglect, 34, 967–976. DOI: 10.1016/j.chiabu.2010.06.004.

Что особенно печально: Fiorillo, D., Papa, A., & Follette, V. M. (2013). The relationship between child physical abuse and victimization in dating relationships: The role of experiential avoidance. Psychological Trauma: Theory, Research, Practice, and Policy, 5(6), 562–569. DOI: 10.1037/a0030968.

Когда случались хорошие события: Тодд и его команда провели серию подобных исследований. Хороший пример: Machell, K. A., Goodman, F. R., & Kashdan, T. B. (2015). Experiential avoidance and well-being: A daily diary analysis.

Cognition and Emotion, 29, 351–359. DOI: 10.1080/02699931.2014.911143.

Основная часть КПТ-сообщества теперь пришла: Мое заявление об этом вы можете найти в первой крупной статье об АСТ: Hayes, S. C. (1987). A contextual approach to therapeutic change. In Jacobson, N. (Ed.), Psychotherapists in clinical practice: Cognitive and behavioral perspectives (pp. 327–387). New York: Guilford Press. Mainstream CBT arrived at a similar view around 2008. Мейнстримная КПТ пришла к тому же мнению примерно в 2008 году. См., например, диалог с Мишель Краске в Hayes, S. C. (2008). Climbing our hills: A beginning conversation on the comparison of ACT and traditional CBT. Clinical Psychology: Science and Practice, 15, 286–295.

Глава 12. Четвертый поворот. Присутствие «здесь-и-сейчас». Жизнь в настоящем

более высокий уровень эмоционального принятия: Teper, R., & Inzlicht, M. (2013). Meditation, mindfulness and executive control: The importance of emotional acceptance and brain-based performance monitoring. Social Cognitive and Affective Neuroscience, 8, 85–92. DOI: 10.1093/scan/nss045. Есть и другие примеры подобных исследований. Например: Riley, B. (2014). Experiential avoidance mediates the association between thought suppression and mindfulness with problem gambling. Journal of Gambling Studies, 30, 163–171. DOI: 10.1007/s10899-012–9342-9.

на наблюдении за тем, что присутствует, может привести к еще большей руминации: Royuela-Colomer, E., & Calvete, E. (2016). Mindfulness facets and depression in adolescents: Rumination as a mediator. Mindfulness, 7, 1092–1102. DOI: 10.1007/s12671-016–0547-3.