От Хитровки до Ходынки. История московской полиции с XII века до октября 1917 года

В первые дни из набранных большей частью желающих послужить в народных отрядах милиции удостоверение получили более 20 тыс. человек. Затесались в эти ряды и откровенные уголовники – серьезных проверок никто не проводил, которые не погнушались воспользоваться своим новым положением, особенно при проведении обысков и конфискаций у якобы подозрительных граждан. Началась полная вакханалия и поток жалоб от этих же граждан. Вместо защиты, как в прежние времена, они получили разорение. В ответ на это стали создаваться отряды самообороны. Плюс ко всему, как во многих новых образованиях в милицейских подразделениях стали появляться многочисленные случаи злоупотребления служебным положением, вымогательство и коррупция.

Чрезвычайная следственная комиссия в Петрограде специально рассматривала выдвинутое в ряде газетных публикаций обвинение полиции в том, что она с крыш домов из пулеметов расстреливала мирных граждан. Комиссия приглашала свидетелей, которые могли бы подтвердить это обвинение. Свидетелей не нашлось. Обнаруженные на крыше пулеметы были установлены военным командованием для отражения возможных налетов немецких аэропланов. Царская полиция не имела на вооружении пулеметов[582]. В первопрестольной не было Чрезвычайной следственной комиссии. Для решения судьбы арестованных полицейских в столице, Москве, ряде других крупных городов по рекомендации Временного правительства создавали специальные «следственные отряды» из представителей судебного ведомства, адвокатуры и советов рабочих и солдатских депутатов.

В Москве начался бурный рост преступности, спекуляции, нелегальной продажи спиртного, включая спиртовые суррогаты. Общая обстановка не могла не влиять на деятельность милиции. Справиться с захлестнувшей преступностью город она была в полной мере не в состоянии. Не было никакой систематизации в действиях, бросались «тушить пожар там, где полыхнуло». В народе в это время появилась даже частушка: «Нет милее для милиций спирто-винных реквизиций».

Тем не менее, в милицию шли и по зову сердца, по велению времени. Так, в милицейских рядах оказалась значительная часть студентов, интеллигенции, не имевшие достаточно административного опыта, навыков обращения с оружием. Именно им тоже пришлось бороться с первым всплеском преступности, вызванным широкой амнистией, проведенной Временным правительством в апреле 1917 года. В результате амнистии на свободе оказалось более 88 тысяч человек, из них только 5,7 тыс. осужденных за политические преступления, 67,8 тыс. – за уголовные (14,5 тыс. уголовников просто сбежали, пользуясь неразберихой)[583]. В Москве некоторые уголовные преступники были выпущены из Бутырской, Таганской тюрем под честное слово, что они добровольно пойдут на фронт. Как оказалось, впоследствии большинство не выполнили обещание. В период революционного энтузиазма, охватившего весной 1917 г. значительную часть общества, не было опасения роста преступности в связи с проведением широкомасштабной амнистии. Но за всё надо платить свою цену.

В Москве для оказания социальной помощи, организации трудоустройства преступников, выпущенных на свободу в здании бывшей городской сыскной полиции было создано «Бюро помощи освобожденным уголовным» под руководством известного профессора уголовного права М.Н. Гернета.

Одной из главных задач милиции Петрограда и Москвы объявлялся поиск и арест бывших представителей власти, особенно полицейских и жандармов, которым приписывались попытки организации контрреволюционных выступлений и даже участие в кражах и бандитских налетах с целью дискредитации новой власти. Это была месть за прошлое безупречное служение самодержавию, а на самом деле – государству.

17 апреля 1917 года Временное правительство издало Постановление «Об учреждении милиции», в котором она объявлялась исполнительным органом государственной власти на местах «состоящим вне посредственном ведении земских и городских общественных управлений». Начальник милиции назначался и увольнялся городской или уездной земской управой. Милиционером не могли стать лица, состоящие под следствием и судом по обвинению в преступлении, несостоятельные должники, состоящие под опекой за расточительство, содержатели домов терпимости. Но на службу в милицию могли быть приняты лица, чего раньше никогда и быть не могло, осужденные за кражу, мошенничество, укрывательство похищенного, подлоги, лихоимство, ростовщичество, если со дня отбытия наказания прошло более 5 лет. Начальниками милиции и их заместителями могли стать лица, имеющие образование не ниже среднего. Революционное время диктовало свои условия.

Начальник милиции должен был ежегодно отчитываться перед городской Думой или уездным собранием, а также перед Комиссаром Временного правительства данной местности. Министру внутренних дел принадлежало общее руководство деятельностью милиции, издание инструкций и наказов для нее, а также производство ревизий.