От конца до начала (СИ)

Пандар послушно опустился на песок рядом с ним. Он положил покупки между ними, но Шало на них даже не взглянул. Он стянул с себя маску и уставился куда-то вдаль. Будто чего-то ждал. Подул ветерок. Змей распустил тесемки плаща, и ветер быстро скинул легкий капюшон на плечи. Поняв, что мальчишка собирается сидеть так, пока не надоест, Пандар просто лег на песок и стал смотреть на звездное небо, такое далекое и от того прекрасное.

- Что было бы если бы все были другими? - вдруг спросил Шало, не посмотрев на альфу.

Пандар немного помолчал.

- Я не знаю ответа на этот вопрос. И никто не знает, - медленно ответил Змей. - Почему ты спрашиваешь?

- Не знаю. Просто так.

- Хотел бы оказаться на другом месте?

- Иногда, - Шало обернулся. - А ты разве не хотел бы?

- Нет гарантии, что новое место будет лучше старого. Хотя в моем случае хуже уже некуда, - закончил Пандар с кривой усмешкой.

- Ты мог бы умереть.

- Не уверен, что это был бы худший вариант, - пробормотал Змей неожиданно для себя.

Шало помолчал.

- Значит, ты хочешь умереть? - тихо спросил бета.

- Не знаю. Я… просто не знаю. Иногда я уже чувствую себя… мертвым.

Шало тяжело вздохнул. Он встал на ноги и пошел обратно в город. Пандар взял покупки и пошел за ним. Во дворце он отнес их в спальню Шало, а затем отправился к себе. Утром они оба вели себя так, будто ночью ничего не было.

-

========== Глава 5 ==========

Утром Пандар и Шало делали вид, что не было ни ночного побега, ни странного разговора на берегу моря. Шало злился на себя, что поддался унизительной жалости к самому себе, забыл, кто он есть и каким должен быть. Он повел себя как мальчишка, как ребенок, которому неведомо чувство долга. А он не ребенок. Он король.

Но… вчера ему вдруг стало так плохо в бальном зале, наполненном людьми… Так плохо не было даже на помосте, когда бета увидел огромную гремучую змею, которая могла его укусить в любой момент, пока он говорил приветственную речь. Но сидя на троне в зале и следя за тем, как десятки пар кружатся в танце, сверкая украшениями и улыбками, Шало вдруг понял, что всем на него наплевать. Если бы он умер на той площади… никому бы не было дела. Ну, конечно, устроили бы пышные похороны со всеми почестями, мать приехала бы из Валенсии. Но они бы хоронили своего короля, а не Шало. И в глубине души им было бы все равно. Только мать горевала бы по-настоящему. Она была единственной, кто всегда видел в Шало человека, а не высокий титул и ворох обязанностей в придачу.

Может, поэтому Шало и задал Пандару на берегу тот странный вопрос? Почему-то бете пришло в голову, что Змей может его понять. Ведь в нем тоже всегда видели то, чем он не являлся по сути. Или являлся? Бета не мог точно ответить на этот вопрос. Но одно он знал точно: если кто-то видел в Змее монстра, он ошибался. Альфа был просто другим. Но другой, это же не значит плохой? В конце концов, Шало еще хорошо помнил, как был похищен Зверем. И капитан пиратов свою кличку полностью оправдывал. Он был жестоким, вспыльчивым, готовым перегрызть глотку в любой момент. А Пандар таким не был. После Чезаре он казался оазисом среди бури. Шало был ему тогда за это почти благодарен. Только потом он понял, что Змей такой всегда.

Пандар тоже ничего не собирался менять. Ему было странно и как-то по-глупому неловко, что он ляпнул Шало на берегу. Он ни с кем это не обсуждал. С чего бы говорить мальчишке? Змей чувствовал глухое раздражение, когда думал об этом. Было как-то… не по себе. От того Змей стал еще более молчаливым и замкнутым. Сильнее ночного разговора его занимала только собственная реакция на змею.

Альфа все привык раскладывать в голове на мелкие элементы, разбирая событие по косточкам. Так самые страшные явления переставали казаться столь жуткими, теряли свою мрачность и безысходность. Но инцидент с гремучей змеей Пандар не хотел разбирать. Боялся. Альфа ненавидел себя за это, но ничего не мог сделать. Дикий неконтролируемый ужас охватывал его, стоило только вспомнить тихий свист и странное бренчание. Змей ужасно злился на себя, не понимал, почему так происходит. Ему казалось, что он изничтожил в себе все. А оказалось, что мертво все, кроме страха.

Змей убил в себе любовь, убил боль, стыд, горечь сожаления, сострадание. Надежду. Ее приходилось травить особенно долго, последняя искорка еще долго теплилась где-то глубоко внутри. Но в конце концов погасла и она. Внутри все будто замерло, застыло. И умерло. Темнота окутала душу и подарила долгожданное успокоение. И Пандар ничего не хотел менять. По крайней мере, он в этом убеждал себя каждый день, заставлял себя так думать. Потому что иначе нельзя. Невозможно.