От Орла до Новороссийска

Кабардинцы, понеся потери, отходят в исходное положение. Начальник дивизии, генерал Павличенко, как всегда, несется впереди дивизии. Шагах в трехстах под ним убивают коня, и сам он, раненный с полным раздроблением бедра, падает. Бежать, идти, конечно, не может, и гибель его неминуема, как к нему подскакивают два всадника, делают крутой вольт, хватают его за руки и так выносят. Потеря для нас очень, очень чувствительная. Огневой бой меж тем продолжается до захода солнца, и только тогда весь корпус с пленными на том берегу и мы трогаемся на Прудки. Впереди бригада 3-й дивизии, сзади весь корпус – в одной резервной колонне. Ночь очень темная и туман. Не доходя 3–4 верст до Прудков, впереди раздаются выстрелы. Это бригада вошла в соприкосновение с красными, преградившими нам путь у Прудков. Стрельба то усиливается, то уменьшается, а мы все стоим, и так проходит около часа скучного ожидания.

Тогда, немного знакомый с местностью Прудков, я прошу разрешения у командира корпуса на следующее: отозвать бригаду и выдвинуться в голову мне с Уманским полком, но не идти прямо в лоб на Прудки, перед которыми два длинных пруда и всякие удобные для пехоты плетни и канавы, а тихо отойти в сторону от дороги и в расчете, что красные не так густо стоят в чистом поле, пройти верстах в двух восточнее деревни. В случае же если и там преградят нам путь, то при первых выстрелах я пойду с полком в атаку. Разрешение получено, бригада отозвана, и я, приняв дорогу, на которой мы стоим, в направлении прямо с севера на юг (моя ошибка), беру перпендикулярно влево и, пройдя так версты две, беру уже по компасу направление точно на юг. Чтобы не обнаружить себя преждевременно, передние густые дозоры идут совсем близко, так что я их вижу все время, а пулеметы идут с корпусом. Все предупреждены, что при первом выстреле – шашки вон и ура!

Проходим так версты три, все тихо, и мне уже начинает казаться, что мы прошли, как неожиданно шагах в трехстах раздаются ружейные выстрелы и прямо перед собой я вижу огни четырех пулеметов вправо и влево от небольшого бугра. В этот же момент почему-то сильно проясняется и мне становится совершенно ясным, что весь Уманский полк несется прямо на пруды. Красные начинают бежать, когда мы уже наскакиваем на цепь, не останавливаясь ни секунды, влетаем на пруд, островок и дальше. Две правофланговые сотни берут направление на отдельные ближайшие дома, откуда идет стрельба. Так как между деревьями видна цепь, корпус идет уже влево и помогает нам криком. Крутимся еще между деревьями и собираемся в полуверсте от Прудков.

По линии Прудков и из деревни стрельба, но мы, справившись по компасу, видим, что прошли, что уяснить себе трудно. Мои казаки тащат за ленты два красных пулемета. Но это утешает меня мало, так как выбыло 8 раненых казаков и 12 лошадей. Идем домой уже без препятствий. Меня же все время мучает мысль, как я мог ошибиться и, желая миновать деревню Прудки, все же вышел на нее, да еще прямо на чистый лед. Не могу также уяснить себе, как мы прошли и смогли атаковать, так как, конечно, зимние шипы имели уже вид совершенно не соответствующий своему назначению.

Это наш последний бой на Царицынском фронте. Получен приказ 1-й Конной дивизии грузиться, чтобы идти к Ростову. Там мы должны пополниться и образуем, как и прежде, корпус под начальством генерала Топоркова. Вся конная армия Буденного там, и, к сожалению, бывшие там конные части не смогли справиться со своей задачей если не разбить, то хотя бы сковать эту конницу. Очень жалко также, что нас перебрасывают частями на новый фронт, лишая того цельного, стройного и проникнутого одним духом, что единственно составляет силу конницы. Не имея просто времени и достаточных сведений, мы не можем разобраться ясно, что ждет нас на новом фронте, что он собой представляет и какие идеи будут вложены в нашу работу. Но так как мы слышим, что там будут все наши начальники, которые упорным трудом, честностью и личной доблестью вложили в наши части Кавказской армии дух настоящего солдата и кавалериста, мы с радостью покидаем этот, теперь мертвеющий фронт. И с верой идем навстречу будущему.

Ю. Волошинов

Отход к Ростову{325}

В пятнадцатых числах декабря 1919 года 1-я Конная дивизия, переброшенная с Царицынского фронта, подходит эшелонами к Ростову и становится в Аксайской станице. Красные еще в 250 верстах от Ростова, а за время, что они подойдут, мы должны срочно пополниться конями, людьми и материальной частью. Времени мало, а работы много. Выручает близость Кубани.