Отблески Версаля

Кронпринц законно стал следующим королем под именем Фридриха-Вильгельма III. Он представлял собой весьма импозантного мужчину, чрезвычайно набожного, но весьма неуверенного в себе — возможно, сказалась не совсем здоровая наследственность от матери, которой, как мы помним, по ночам все чудились духи да привидения. Например, ему было трудно решить, использовать ли в разговоре местоимение «я» или монаршее «мы», а потому он весьма неуклюже выражался глаголами в неопределенной форме. В 23 года кронпринц с первого взгляда влюбился в умышленно представленную ему 17-летнюю красавицу Луизу, принцессу Мекленбург-Штрелиц, и больше всего ценил тихую семейную жизнь с ней в королевском имении Паретц, отчего приобрел в среде придворных кличку «деревенский староста». Фридрих-Вильгельм был в высшей степени добродетелен, не одобрял похождений отца, жалел свою заброшенную супругом мать и источником всех бед как родителей, так и государства считал графиню фон Лихтенау.

После того как король испустил свой последний вздох, его наследник незамедлительно приступил к жестокой мести. В то же самое утро к графине фон Лихтенау явился полковник и арестовал ее. Основание для задержания звучало очень внушительно: государственная измена. Ее обвиняли в растрате денег, раздаче должностей и раскрытии государственных тайн. На ее состояние был наложен арест, переписка конфискована, и кронпринц лично сжег все письма отца к Вильгельмине. Новому королю Фридриху-Вильгельму III не терпелось отомстить за то пренебрежение, которое его отец проявлял в отношении матери, поэтому вместо обычного расследования он учредил специальную комиссию из пяти членов во главе с министром фон дер Реком. Перед ними была поставлена задача сорвать маску с этой «погубительницы отечества» и разоблачить все ее преступные деяния.

Однако в ходе процессов 1797-98 годов, многочисленных допросов и после изучения переписки комиссия не смогла найти никаких доказательств ни противозаконной деятельности графини, ни злоупотребления ею огромной властью, которую она получила в результате близости к королю. Комиссия, как это ни странно, работала без какого бы то ни было предубеждения и пришла к заключению, что, хотя графиня фон Лихтенау заслуживает нравственного порицания, но с юридической точки зрения никаких отягощающих ее претензий быть не может, и ее имущество, вне всякого сомнения, подлежит возврату. Однако в марте 1798 году король лично разразился гневной филиппикой по ее адресу:

«Его прусское королевское величество из обоих докладных записок по расследованию комиссии, учрежденной в отношении графини фон Лихтенау, с большим негодованием узнал о мошеннических приемах, посредством которых названная графиня сумела завоевать неограниченное доверие короля высочайших душевных качеств, отца высочайшего величества, дерзнула использовать его самым пагубным образом и в течение целого ряда лет поставила в зависимость от своего предательского отношения к отечеству как наиболее важные, так и наимельчайшие вопросы управления»

На этом основании Фридрих-Вильгельм III приговорил ее к изгнанию в крепость Глогау. Помимо акта личной мести, это был еще весьма продуманный поступок, демонстрировавший народу преданность нового короля делу справедливости и его полную независимость от придворных.