Отбор против любви

Колин сидел в углу темницы, подставлял под тусклый свет факела измятый лист, и пытался зарисовать образ человека с демоническими крыльями, закрывающего от света хрупкую девушку. Обломок угля, который он нашел в своем кармане, успел сломаться не один раз, и рисунок приходилось заканчивать грязными пальцами. Часть линий художник и вовсе процарапал краем ногтя с таким остервенением, что мог порвать бумагу, понимая, что даже это его не остановит.

Еще вчера он назвал бы подобное состояние вдохновением. Ему приходили в голову образы, и он хотел их запечатлеть, набросать, чтобы когда-нибудь превратить это в картину. Сейчас же все эти образы в собственной голове казались безумными. Затуманенный после бессонной ночи разум совсем ничего не понимал, а пальцы, лишившиеся угля, отбросив измятый лист, сами начинали рисовать мужчину, шагающего по темным коридорам.

Больше всего на свете Колину сейчас хотелось спать, и пусть бы все это безумие как можно скорее закончилось. Он даже бормотал об этом, стирая в кровь пальцы о каменный пол, забывая, что рядом с ним здесь два полудемона. Он уже где-то видел каких-то похожих существ, но где и когда это было, художник вспомнить не мог.

Слипшиеся от пота и чьей-то крови кудри лезли в глаза, а он отбрасывал их назад, вымазывая еще больше, а потом снова рисовал. Он вздрогнул и оторвался от работы только когда его облили ледяной водой.

Дыхание перехватило, сердце сжалось и стало как-то до безумия страшно. Колин вдруг вспомнил про демонов, вспомнил, что его схватили, запихнули в мешок и приволокли сюда, как кролика на ужин, небрежно швырнув на пол, а он в своей одержимости даже не осмотрел зал.

Сжавшись от холода, обнимая собственные плечи, он поднял глаза и обомлел. Теперь он понял, какого человека пытался рисовать. Мужчина из его воображения стоял перед ним и смотрел с таким презрением, словно речь шла действительно о кролике.

– Ты забрал его рисунки? – спросил пришедший у одного из демонов.

Тот тут же упал на колени и протянул папку, низко склонив голову.

– Хорошо, – мужчину это явно удовлетворило.

Он стал рассматривать наброски, используя подставленные руки демона как стол.

– И откуда же у тебя пророческий дар? Ты знал о нем?

Колин даже не сразу понял, что мужчина обращается к нему, а когда осознал, смог только простонать что-то невнятное. Его трясло уже не от холода и даже не от ужаса, а от какой-то другой неведомой силы. Он стучал зубами и не верил своим глазам.

– Его бабушка была провидицей, – тихо сказал престарелый слуга, державший факел. – Это указано в его личном деле кандидата.

Вмешался он очень вовремя. Второй демон собрался было встряхнуть художника, чтобы тот поторопился с ответом. Он хорошо знал, что господин не любит ожидания.

– Допустим, – задумчиво прошептал мужчина, не отрываясь от эскизов. – А где девчонка?

Он поднял глаза, осмотрел зал, затем демонов и тут же нахмурился.

Демон, стоявший возле Колина, спешно рухнул на колени и склонил голову, второй весь съежился и тоже постарался опуститься как можно ниже, не переставая притворяться маленьким столиком.

– Где еще один?! – внезапно рявкнул мужчина, да так, что сразу стало понятно, что это настоящая угроза.

– Простите, хозяин. Мы не знаем, хозяин. Он не появлялся, хозяин, – как-то жалобно залепетали оба демона.

Мужчина рыкнул, взмахнул рукой и тут же недовольно скривился. Видимо что-то с его магией было не так. Он помедлил немного, словно прислушивался к своим ощущениям, потом вновь взмахнул рукой и помрачнел:

– А химик где? – спросил он уже у слуги.

– Простите, господин, не знаю, – сообщил старец, почтенно склонив голову. – С ним нет связи.

– А жена его где?!

– За ней пришли гвардейцы, и я велел парням уйти. Они как-то нашли ее, поэтому я счел разумным, – он замолк, попятился, видя гнев в глазах мужчины, и тут же оправдался: – Пусть лучше забирают ее, чем видят ваших полукровок. Простите.

Он сделал еще шаг, и Колин едва не задохнулся от изумления. Ладно этот господин, но узнать слугу он никак не ожидал. Именно этот человек, называясь купцом из Ленфера, рассказал ему про отбор и красоту юной магессы Альберы.

Сказать что-то об этом Колин не смог, просто не успел. Тот, кто явно был здесь главным, шагнул к нему, схватил за волосы и заставил взглянуть на один из эскизов:

– Где вот этот наглец? – спросил мужчина.

Колин уставился на изображение. Широкоплечий мужчина забросил девушку на плечо и шагал по узкой лестнице куда-то в темноту. Откуда он мог знать, где он сейчас, если даже не знал, кто это может быть?

– Где он? – снова рявкнул мужчина и оттолкнул Колина.

Схватившись за голову, художник замер и вдруг понял, что знает ответ, хотя понятия не имеет, что все это значит и как такое вообще возможно. Просто что-то внутри отвечало на вопросы злодея.

– Где?

– В подвале, – с трудом просипел он, понимая, что зубы от попытки заговорить нервно стучат друг о друга.

– Что он там делает? – спросил мужчина, и его голос, переходя в крик, буквально бил по голове.