Отец смотрит на запад

– Да слышал, конечно, – как будто пристыженно ответил Тулин.

– И что делать? – не унимался водитель.

– Да уже почти приехали же. Мать спрошу.

– Пожалуйста, пожалуйста, – причитала Айнагуль. – Отпустите к сыну! Почему я? Я даже не девственница!

– Да мне плевать, целка ты или нет. В конце концов, не в каменном веке живем. А сын? Сегодня есть, завтра нет.

Айнагуль кинулась на Тулина в надежде вцепиться в него хотя бы зубами через вонючую мешковину.

– Давай так, сиди и не рыпайся, сейчас решим, что делать. О'кей? – спросил Тулин, по-хозяйски схватив ее за горло. – Если у тебя и правда есть сын, ничего с ним не случится за пару часов.

Айнагуль затошнило, как в тот день, когда отец за шкирку тащил ее делать аборт. Кивнула головой-мешком и стала молиться за сына.

Первое, что увидела Айнагуль, когда с головы сдернули ткань, – строгое смуглое лицо Аманбеке. В отвисших мочках отливали серебром крупные серьги-полумесяцы. Они касались засаленного воротника халата и звенели в такт ее скрипучему голосу.

– Ты что наделал? – спросила Аманбеке и провела указательным пальцем по своей блестящей от пота щеке, будто размазывая слезу.

– Мам, это Айнагуль. Моя невеста, – послышался из-за спины голос Тулина, который в присутствии матери стал более приятным.

– Отпустите меня, пожалуйста! – Айнагуль упала в ноги Аманбеке. – У меня дома грудной малыш, совсем один.

Аманбеке подняла взгляд на сына и раздула маленькие ноздри приплюснутого носа – так она обычно высказывала недовольство.

– Да не, мам, врет она. – Тулин сжал плечо Айнагуль. – Мое слово – закон. Ты должна слушаться.

Айнагуль дернулась от прикосновения и обернулась. Приятный молодой голос Тулина плохо вязался с этим крупным приземистым мужиком, похожим на небольшого медведя.

– Что, не ожидала? Ну так полюбуйся, какой я красавчик! – сказал Тулин и цыкнул слюной через щербинку.

– Так ты кого мне привез? Вертихвостку или лгунью? – Аманбеке, нахмурив брови, принялась рассматривать Айнагуль. – Ты внучка Балжанайки?

– Да.

Аманбеке видела сходство девчонки с бабкой, которая в молодости была очень красивой. Ровная белая кожа, тонкие черты лица, медового цвета глаза и густые прямые волосы. Такой снохой не стыдно и хвастать. Ей-то наверняка приданое собирали с самого рождения!

– У богатой Айнагуль дома спит сыно-о-ок, – зазвенело у всех в ушах.

– Маратик, – с досадой выдавила Аманбеке, и тут ей в рот залетела муха. Она чертыхалась и плевалась, пытаясь алюминиевой кружкой зачерпнуть воду из большой фляги. Тулин неловко похлопал ладонью по материнской спине.

Когда Аманбеке откашлялась, она прогнала сына и по-хозяйски задрала мятую футболку Айнагуль. Та сначала дернулась, но тут же замерла. Мутные глаза Аманбеке цвета кофейной жижи впились в бледные соски Айнагуль. Холодными руками в перстнях на каждом пальце она сжала правую грудь.

– У меня только в левой молоко осталось, – как будто извиняясь, пробормотала Айнагуль.

– Тсс, – по-змеиному прошипела Аманбеке и переключилась на левую.

С остервенением надавила на маленький бугорок. Бледно-желтое молозиво брызнуло на отросший ноготь. Нахмурив брови, она слизала капли с пальцев и смачно причмокнула.

– Тулин украл себе невесту, – настойчиво продолжал петь Маратик в ухо женщинам.

Айнагуль резко одернула футболку и сделала вдох, как будто собиралась сказать что-то важное, но Аманбеке ее опередила. Она шумно развернулась и прокричала сыну, что они прямо сейчас едут обратно за ребенком. Аманбеке направилась к машине, перед глазами у нее стояли сундуки с приданым и еле живая Балжанайка, в наследство от которой молодым достанется дом.

Парню, что был за рулем, она дала указание не спускать глаз с Айнагуль. Тот недоверчиво покосился на Тулина.

– Я лучше с вами поеду, ты же водишь как попало, – сказал он.

– Булат, кто за тебя коров забивает? – спросила Аманбеке нарочито громко.

– Ну, Тулин, – ответил Булат, уже понимая, что никуда не едет.

– Вот и не вякай, а лучше присмотри за девчонкой. Молоко у тебя на губах не обсохло еще ни со старшими спорить, ни коров забивать, – сказала Аманбеке и с важным видом уселась в кресло рядом с водителем.

Тулин завел «жигули» не сразу. Машина дернулась, заглохла, а потом как будто поддалась и нехотя все-таки поехала. Айнагуль бросилась за ними к воротам, но Булат перехватил ее за талию и оттолкнул в сторону. Она заметила кувалду у крыльца дома и бросилась к ней, но не смогла оторвать ее от земли.

– Ха, ты что, озверина нажралась. Это Тулина молот, – завистливо сказал Булат и покачал большой рыжей головой. – Сильный он, как бык.

Булат закрыл ворота и теперь ошивался рядом с кувалдой, словно примеряясь к ней. Хватался обеими руками, присаживался от натуги, дул щеки и еле отрывал от земли. Пока Булат пытался отволочь кувалду на место, Айнагуль рванула к воротам и как кошка кинулась на деревянные, выгоревшие под солнцем доски забора. Булат опять поймал ее за талию и потащил вниз. Она кричала и брыкалась, руками и ногами пытаясь врезать ему как можно больнее.

Стянув ее, он согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Настала очередь Айнагуль насмехаться.