Откровение в Галисии

— Она не позволила мне остаться наедине с Сантьяго, — произнес Мануэль, вспомнив о своем визите в клинику. — Под предлогом, что должна оберегать его. На самом же деле она защищает себя. Именно Катарина ввела Франу слишком большую дозу наркотика, а три года спустя убила Альваро, потому что иначе он разрушил бы ее мир. — Глаза писателя наполнились слезами, в горле встал ком, и он не сразу смог продолжить. — Той ночью она следила за Альваро и, когда поняла, что он не заплатит, решила проблему кардинально. Если подумать, — тут Ортигоса горько улыбнулся, — удар ножом в живот издалека вполне мог сойти за объятия. Уверен, Альваро обо всем догадался, когда было уже слишком поздно. Они избавились от обоих братьев и наконец получили что хотели. Сантьяго слаб и не выдерживает давления, но Катарина знает, как им манипулировать. Она изолирует мужа от окружающих до тех пор, пока не восстановит свою власть над ним. Но на этот раз ситуация вышла из-под контроля, потому что Сантьяго любил Тоньино.

Ногейра энергично закивал и продолжил:

— Ты понимаешь, что это значит? Маркиз хочет покончить с собой, ему теперь все равно. Перед смертью он желает обо всем рассказать, однако понимает, что жена не даст ему этого сделать. Исповедь — единственный способ раскрыть правду и остаться с кем-то наедине, без Катарины.

Лейтенант прибавил шагу, чтобы поспеть за писателем, который уже бежал к автомобилю.

Яркая вспышка молнии осветила ночное небо.

Теперь точно всё

Висенте чувствовал, что кожу лица тянет: она пересохла от слез. Он провел по гладким и упругим щекам кончиками негнущихся потных пальцев и почувствовал усталость. Юноша посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида. Он не знал, сколько времени уже сидит здесь, но небо, которое было еще светлым в момент его приезда, теперь почернело, и лишь вспышки далеких молний вывели парня из оцепенения. От постоянных рыданий болела грудь, и в ней образовалась пустота, как будто туда впихнули огромный, порванный и никому не нужный барабан. Живот же, напротив, скрутило в тугой комок, и казалось, что в этой части тела уже ни для чего не найдется места. Словно желая проверить, так ли это, Висенте сглотнул густую горячую слюну, собравшуюся во рту, и организм тут же ответил рвотным позывом, который молодому человеку едва удалось сдержать. Парень взглянул сначала на мрачное грозовое небо, затем на горевшие в поместье фонари, отбрасывавшие красивые, но недостаточно яркие пятна света.

Юноша вышел из пикапа и оказался во власти ветра, предвестника бури. Молнии освещали все вокруг, и Висенте осознал, насколько жалко выглядит его одежда. Он накинул плащ, но тот тут же прилип к телу, а длинные полы путались между ног.

Эрминия вздрогнула, когда в окне появилось искаженное страданиями лицо садовника. Она прижала руки к груди и рассмеялась:

— Бог мой, Висенте! Как же ты меня напугал! — Экономка открыла дверь, не переставая отчитывать юношу: — Заходи же! Ну и видок у тебя, ты похож на привидение…

Дамиан, который сидел за столом и ужинал, замер и с удивлением уставился на гостя. Теперь и Эрминия заметила измятую одежду молодого человека, отросшую жидкую щетину, придававшую лицу неопрятный вид, трясущиеся руки и опухшие глаза. Она с тревогой смотрела на Висенте, пытаясь понять, откуда ждать беды. В последнее время в ее жизни произошло слишком много потрясений, и сейчас женщину охватило недоброе предчувствие.

— С тобой что-то случилось… — произнесла экономка, и это было похоже не на вопрос, а скорее на утверждение.

— Нет. — Голос юноши прозвучал так хрипло, что он сам испугался и откашлялся, прежде чем продолжать. — Эрминия, скажи сеньоре маркизе, что я хочу с ней поговорить.

Дамиан застыл, не донеся ложку до рта, а у экономки от удивления отвисла челюсть.

— Но что произошло? — продолжала расспрашивать перепуганная женщина, чуя приближение беды, о которой старалась не думать последние несколько часов.

Висенте покачал головой и попытался взять себя в руки. Было очевидно, что ни Эрминия, ни Дамиан ничего не знают о том, что его уволили. Да и с чего бы им стали сообщать об этом? Неужели хозяева должны информировать слуг о принятых решениях? Он горько улыбнулся и, похоже, выглядел при этом достаточно спокойным, потому что экономка приободрилась.

Дамиан ушел и вскоре вернулся.

— Сеньора тебя ждет.

Молодой человек поднялся на второй этаж и двинулся по мрачному коридору к открытой в дальнем конце двери, отбрасывавшей прямоугольник розового света на темный деревянный пол. На пороге он замер и заглянул в комнату. Старуха полулежала на диване, откинувшись на спинку. Несмотря на то что в доме было тепло, а маркиза облачилась в свитер с отложным воротником, ноги она укутала пледом. Рядом у камина хлопотала сиделка, подбрасывая дрова в огонь, и запах горящей древесины разносился по всему этажу.