Отличник

– Ты думаешь, кости твои похудеют?

В животе у нее предательски заурчало.

– Я сегодня уже ела, – попыталась она уговорить свой живот, – съела банку сгущенки и приняла слабительное. Вот и урчит.

– Слабительное? Может, в туалет тебе надо?

– Не надо. Можно я чай с сахаром попью?

Я налил Тамарке чай в стакан, поближе подвинул сахарницу.

– А я уже утром знала, что приду к вам.

– Специально сторожила на вокзале?

– Нет.

– А как же тогда?

– По приметам.

– Что за приметы?

– Когда чешется правая нога, то я знаю, что это моя дорога. И твой дом, как с автобуса идти, тоже с правой стороны находится. Потом чесались ноги тут, – она потерла свои ноги выше колен, – значит, решила, что может что-то произойти, но вот локоть тоже чесался. Это значит, может ничего и не быть. Вот такие приметы.

– «Того, этого», а может, это вши?

– Какие вши?

– Ну, ноги чешутся, везде чешется. Мыться пробовала?

– Я каждый день моюсь. Я чистая.

– В приметы, значит, веришь?

– А как же, они меня не обманывали. Я не только по приметам живу. Я очень хорошо чувствую людей. Интуиция во мне сильно развита. Могу людьми манипулировать. Во мне это заложено.

– Ты поменьше себя нахваливай. Слишком много говоришь. Ты обыкновенная, глупая мошенница. И, если на самом деле не бросишь…

– Зачем ты меня глупой ругаешь? Ведь сам же знаешь, что это не так. Лучше уж назвал бы меня дурочкой.

– Ишь, чего захотела. Вместо обзывательства, чтобы в любви объяснялся? Так что ли?

Вместо ответа она достала из кармана маленький магнитофон, включила его и под липкую, тягучую музыку из кинофильма «Эммануэль» принялась танцевать. Без улыбки невозможно было смотреть на этот танец. Она кривлялась под музыку, одной рукой оглаживая ноги и грудь, а указательный палец другой руки при этом посасывала. И не просто она все это делала, а как бы со значением, так же фальшиво пародируя страсть и похоть, как это делают персонажи порнографических фильмов, откуда этот прием, без сомнения, она и позаимствовала. Я смотрел у Леонида фильмы, в них таким нехитрым приемом доступные и на все готовые женщины приманивали к себе мужчин. Тамарка так старательно подражала своим учителям, тем «красоткам», что проделывают все это в фильмах, что я невольно захохотал. И хохотал долго. признаюсь, давно так свободно, легко и звонко я не смеялся. Она уже перестала демонстрировать свой танец с самоощупыванием и с самопосасыванием, стояла и, надув губы, смотрела на меня, готовая заплакать, а я все не мог остановиться и продолжал смеяться. За этот смех, за эти приятные минуты я заплачу впоследствии с лихвой.

Надо заметить, что с появлением Тамарки жизнь моя стала окрашиваться в яркие тона, походить на одну из тех картин, которые в последнее время фабриковал Толя. Холст. А по нему вразмашку, щедро разбросаны разнообразные краски, без смысла, без замысла, с обязательной авторской подписью и с обязательным названием: «Сотворение мира», «Страдание скрипача», «Музыкальный хаос», а то и просто «Кот», «Пес». Причем последние, кроме как названием, от первых ничем не отличались. Эмоций было хоть отбавляй. Но обо всем по порядку.

В тот день, а точнее, в ту ночь, наше общение на ее танце так и закончилось. Я положил ее спать в одну комнату, сам улегся в другой. Утром, приготовив завтрак, я ее позвал, она не отозвалась. Я заглянул, комната была пуста. Тамарка ушла, не попрощавшись. Признаюсь, после ее ухода я произвел тщательный осмотр квартиры. Смотрел, не пропало ли что. Хоть и красть было нечего, но все же. Все безделушки, все фарфоровые теткины болванчики были на местах.

В драмкружке Тамарка мне представилась Несмеловой, сказала, что такая фамилия у нее. Но по сути своей она была Смелова, даже чересчур Смелова. А заключение такое делаю из такой вот сцены.

Не хватало в жилконторе, как вы знаете, кое-каких бумаг. Одним словом, после отъезда тетки мое положение, то есть мои права на проживание в ее квартире, оставались по-прежнему шаткими. Я ходил в жилконтору, извивался там ужиком, забалтывал моложавую служащую, уверял ее в том, что не вор, не разбойник, а родной племянник этой не слишком уравновешенной особы, тетки моей. Говорил, что бояться им нечего, никого не убью, ничего не украду, неприятностей у них не будет. Подключил все свое обаяние, льстил и унижался, несообразно нормам и приличиям человеческого сообщества. Что, в конце концов, дало свои положительные результаты. Моложавая служащая жилконторы меня обнадеживала и даже предложила вместе пройтись. Она шла в магазин, а дорога лежала как раз мимо моего дома. Так что было нам по пути. Всю дорогу я развлекал ее рассказами о том, кого и при каких обстоятельствах, речь шла о знаменитых актерах, я видел.

Шли мы весело, легко и сами того не заметили, как оказались в моем дворе. Остановившись у подъезда, стали прощаться. Оглушив служащую громкими именами, я добился, чего хотел, она обещала смотреть сквозь пальцы на недостаток документов. В знак того, что вопрос мой будет решен положительно, служащая решила поозорничать. Оставив деловой тон, она пошутила:

– Притон, наверное, устроите?