Отныне и в Вечность

Тем не менее, хвост надо было рубить, разговор со своими предстоял серьезный и тайный, провести его в походе на глазах у местных соглядатаев будет невозможно. Брунгильда решила разыграть старый как мир трюк "держи вора", благо шла она в это время по обжорному ряду, который у стены Капитулярия привилегий плавно перетекал в бесчисленные трабулы.

Брунгильда неторопливо фланировала по узкому, забитому людьми проходу между выносными прилавками, торчавшими перед входами в каждую жральню, кафушку или питейное заведение, и игравшими тут роль рекламы. Прилавки, уставленные в качестве своеобразного меню образцами предлагаемых в заведении яств и питий, источали умопомрачительные ароматы. Особо торопливые прохожие могли тут же, не входя внутрь и даже не замедляя шага, ухватить с прилавка и слопать что-нибудь понравившееся взгляду – расторопные приказчики успевали в мгновение ока и еду вручить, и деньги получить.

Брунгильда, как бы в задумчивости, начала замедлять шаг у прилавка, уставленного подносами с пирожками с самой разнообразной начинкой, но преследователи не только не приблизились, но напротив того, остановились на приличном отдалении, скаля зубы в язвительных ухмылках… неужто школа у них за плечами была та же, что и у самой Брунгильды, типовая санаторская? Ну, что же, ребята, вам же хуже, – решила Брунгильда и, цапнув с прилавка целую горсть аппетитных пухлых пирожков, резко прибавила шагу, скользнула в ближайшую трабулу, свернула вправо, свернула влево и, давясь засунутыми в рот пирожками – не выкидывать же? – застыла в неподвижности за поворотом коридора, сжав в кулаки могучие лапищи.

Преследователи не появлялись. То ли и в самом деле потеряли след, то ли не решились преследовать ее в путанице трабул, то ли – и это было, увы, вполне возможно – просто-напросто заранее знали ее маршрут и готовы были встретиться, так сказать, у цели движения.

Проныра, на которого ею была возложена организационная часть предстоящего общего сбора, облюбовал для встречи небольшую кафушку в самом сердце трабул. Кафушка лепилась в простенке между старым библиотечным корпусом и Водосборной башней. До самого последнего времени она была одним из излюбленных "злачных мест" вечных студиозусов и всяческого иного тутошнего народа сомнительных нравов и норова. Однако недавно в двух шагах от нее была найдена пара трупов людей ордена, и, судя по поднявшемуся вокруг этого печального события шума, это были отнюдь не простые кнехты. Дело даже не пахло, оно воняло: все деньги, ценности и даже оружие убиенных остались на месте, самое же событие некто – причем, совершенно бездарно – пытался выдать за дуэль. С тех самых пор жаждущий народ во избежание неприятностей обходил этот участок трабул стороной, предпочитая "заливать зенки" где-нибудь в другом месте. А посему, хозяин, получивший от огромных страхолюдов кругленькую сумму вместе с предложением немедленно исчезнуть с глаз долой и не возникать до самой ночи, тут же проделал эту операцию… пусть даже не без испуга, но, однако, и с радостной улыбкой на безмерно поглупевшей от счастья роже.

Брунгильда подошла к стойке, поглядела отсутствующим взглядом в лицо пристроившемуся рядом Проныре, бухнула в хайбол изрядную порцию дринка из первой же попавшейся бутылки и, проглотивши налитое одним глотком, махнула рукой, приглашая парней подсесть поближе.

– Вот что, мужики, – Брунгильда оглядела обсевших ее бойцов. – Ситуация у нас с вами складывается такая, что рассчитывать мы можем только на себя. Никто, повторяю, никто нас не поддержит и на помощь в трудную минуту не придет. Человек, которому мы с вами служили, которого вытащили с Азеры и шкуру, можно сказать, спасли, получается так, что он нас попросту кинул.

Парни ошеломленно переглянулись и молча уставились ей в лицо. Наконец, все тот же Проныра осторожно сказал:

– Он, конечно, теперь Наместник и все такое. Но он же неглупый человек. Должен он понимать – чем выше подымешься, тем больнее падать. Особенно если рядом никого нету по-настоящему своих, чтобы поддержать насчет соломки. Мы присягу принимали, служили верно… что происходит?.. почему?.. а, капитан?.. И мы, и он одинаково тут всем чужие, или он от этой принцессы совершенно одурел? Вы бы зашли к нему, поговорили, вроде, он к Вам всегда прислушивался.