Отныне и в Вечность

Небо хмурилось, моросил мелкий упорный дождь. Крошка в накинутом на голову плаще выскочила на дорогу и огляделась. Тракт был пустынный, путешествовать в такую погоду особых охотников не было. Крошка повернулась к яму и махнула рукой. Из ворот, таща трупы, выскочила группа ее постояльцев-страхолюдов, перебежала тракт и, не разбирая дороги, прямо по лужам помчалась к обрыву, где их уже поджидали остальные члены импровизированной похоронной команды. Приказ был недвусмысленный: самым надежным образом замести следы. Вот они его и выполняли.

Подскочив к самому краю обрыва, парни бросили трупы на землю.

– Осторожнее там, – крикнула Крошка. – Обрыв и так едва держится, а вы его еще и подкопали.

Внизу, невидимая сквозь густые заросли хвоща, сердито ворочалась река.

– Ты, хозяйка, хочешь расследования на свою шею? – повернувшись к ней, сказал ближний страхолюд. – Мы-то уйдем, а ты останешься. Закопать надо надежно, глубоко. Сейчас скинем подонков вниз, обрушим землю, никакое зверье не доберется и останков по округе не растащит. – Вот только бы не размыло в половодье.

Крошка отмахнулась.

– Нет-нет, вода и вполовину такой высоты не поднимается. А боюсь я за вас. Себя ненароком под обрывом не похороните.

– Живее, живее, мужики, – торопил снизу страхолюд, командовавший похоронной командой, – принесет кого-нибудь нелегкая. Кидайте гадов сюда.

Биопы столкнули трупы с обрыва чуть ли не на голову своему командиру, и тот, не удержавшись, пнул труп лейтенанта в лицо, даже после смерти сохранявшее какое-то удивленное и обиженное выражение.

– Сволочь! Сексот поганый. Кому в спину стрелял!

Работа по заметанию следов вовсю кипела и в самом яме. Подстегивалась она все той же всюду успевавшей Крошкой, энергичной, как кипящий чайник. Мебель, не подлежащая восстановлению, бесследно исчезла. Иглы, которыми были сплошь истыканы стены, мебель, балюстрада галереи и даже потолок зала, исчезли тоже. Все, что можно было восстановить – восстанавливалось, остальное заменялось из старых запасов рачительной хозяйки. Работали не покладая рук и ямские, и бывшие враги – светлые с биопами. Работали быстро, слаженно, даже, можно сказать, дружно. Нужно было спешить, пока не принесла нелегкая сюда кого-нибудь постороннего. Вот только ни Люксу, ни Кувалде, ни Проныре с Циклопом было не до уборки, на их руках умирала Брунгильда.

Кроме Брунгильды, слава богу, в схватке серьезно никто не пострадал ни с той, ни с другой стороны. Так, по мелочи, ушибы-порезы-царапины. С нею же дело было хуже некуда, проклятый сексот стрелял не парализующими, боевыми.

Люкс сидел прямо на полу, привалившись спиной к стойке бара, и крепко прижимал к груди ее неподвижное тело. Рядом, мучаясь от бессилья, переминался с ноги на ногу "консилиум" – Проныра с Циклопом, имевшие санитарную подготовку спецназа и серьезную боевую практику, и Кувалда, как-никак получивший степень бакалавра на медицинском факультете университета. Однако же, ни оба биопа при всем своем опыте, ни Кувалда, специально изучавший действие ядов на организм человека, оказать Люксу хоть какую-то реальную помощь были просто не в состоянии. Более того, им вообще было не вполне понятно, как это Люкс до сих пор умудряется удерживать в ней жизнь.

Впрочем, что тут происходит, что он делает, как и для чего, сам Люкс не только понять, и даже и осознать был просто не в состоянии. С тех самых пор, как он подхватил на руки подстреленную красавицу, Люкс находился в состоянии, весьма даже стрессовом. Однако же обычные человеческие органы чувств в нем если и отключились, то не совсем. Пусть и краем сознания, но он, все-таки, контролировал обстановку. А вот привычные для стресса радары, датчики масс и все такое прочее заколупическое – за полной ненадобностью, надо понимать – не работали. Вообще он не чувствовал ничего такого, к чему уже успел привыкнуть за долгое путешествие вниз с полюсов. Зато теперь его было двое.

Два его. Один в собственном теле, второй в Брунгильде.

Тихий ужас и кошмар, если задуматься.

В собственном теле он был, пожалуй что, достаточно близок к обычному человеку. Во всяком случае, вполне способен других людей понимать и, в общем-то, даже общаться. Зато второй его "я" находился полностью внутри Брунгильды, причем кожа девушки отделяла его от внешнего мира прочнее каменной стены. Занимался этот второй только ее телом и способен был к контакту только со своим исходным "я", что пребывать изволило в собственном теле. И никакой это был не двойник, это было именно второй "я", вполне себе равноправный и равноценный… кошмар!