Отражения

— Почему ты заговорил о цепи событий?

— Потому что не верю в совпадения.

Ксана села на диван рядом с Кириллом и принялась неспешно натягивать чулки. Форма её ног была близка к идеальной.

Телефон валялся на полу.

— Ни у кого из вас не было ощущения, что мы любуемся грандиозным закатом? — тихо спросил Ермолай, особенно ни к кому не обращаясь. — День был сумрачный, Солнце то и дело закрывали набегающие тучи, а под вечер случилась крупная неприятность: умерли Древние. И всё, что мы видим теперь, — это закат нашего прошлого мира.

— Как поэтично, — пробормотала женщина.

Она медленно выпрямила ногу идеальной формы и провела по ней ладонями, разглаживая чулки и краем глаза наблюдая за реакцией Кирилла. Кирилл слушал друга.

— В магии термин «Закат» означает не только смерть или конец чего-либо, в некоторых случаях так называют неотвратимое событие, наступлению которого ничто не способно помешать. Как закат, который обязательно случится в конце дня.

— Могли бы назвать восходом, — проворчал Амон.

— Они решили нас запутать, — усмехнулась Ксана. Ведьма надела всё, что нашла на полу гостиной, но не ушла, сидела, закинув ногу на ногу и в упор глядя на Машину. Не на телефон.

— Неотвратимое в буквальном смысле слова, — продолжил Ермолай, отвечая на взгляд женщины. — И потому незадолго до его наступления предшествующие события выстраиваются в цепочку, которую невозможно разорвать — в этом суть понятия «неотвратимость». Наша встреча могла не состояться, но ты всё равно заполучила бы свою трубку. И если я сейчас промолчу, ты всё равно всё узнаешь.

Ксана наклонилась, взяла телефон и, продолжая движение, поднялась с дивана:

— Я загляну в уборную.

И вышла из гостиной.

— Убей её, — задумчиво предложил Машина, не глядя на друга. — Мы стоим у последней развилки и ещё можем что-то изменить.

— А как же понятие «неотвратимость»?

— Оно войдёт в силу чуть позже, сразу после развилки. — Ермолай пожевал губами и повторил: — Убей её.

— Ты знаешь, что я этого не сделаю, — ответил Кирилл, проводя пальцем по подлокотнику дивана.

— Знаю, — вздохнул рыжий. — Но надеялся, что ты пересилишь себя.

— Напрасно.

— Я ухожу.

Ксана оделась, добавив к чулкам и белью туфли, юбку и блузку, и теперь стояла в дверях гостиной, внимательно разглядывая мужчин. Оценивающе разглядывая, выжидая, не соберётся ли кто-нибудь ей помешать.

— Мы не станем тебя задерживать или преследовать, — сказал Амон, правильно истолковав взгляд женщины. — Но я прошу тебя ещё раз подумать: может, будет лучше, если ты останешься с нами?

Ведьма закусила губу:

— Поздно.

— Мы оба знаем, что не поздно, — очень мягко произнёс Кирилл. — Тебе просто нужна новая жизнь.

— И ты мне её подаришь?

— Подарю.

На мгновение показалось, что Ксана согласится. Показалось, что она чуть пошатнулась, подавшись в комнату, почти сделала шаг, но…

— Нет, — тихо ответила ведьма. — Мне нужен не твой подарок, а мой новый мир.

И пятясь, отступила в коридор. Готовая к бою.

Она всё ещё не верила, что её отпустят.

— Останься… — попросил Амон.

— И вот что, — негромко продолжила женщина, — я знаю, что ты спрятал Ольгина в Серебряном Погребе — больше просто негде. А раз догадалась я, скоро сообразят и другие.

Входная дверь хлопнула. Мужчины остались одни.

Помолчали, переживая разговор, после чего Амон кашлянул и осведомился:

— Почему телефон так важен?

— На него прислали видео измены её тогдашнего мужа.

— А ты выяснил, кто это сделал… — вздохнул Кирилл.

— Было трудно, но ты меня знаешь — я упорный. — Машина поправил гарнитуру беспроводной связи в левом ухе. — Я всё узнал.

— Кто?

— Он очень хорошо замаскировал следы, использовал чужой телефон, но я проследил файл…

— Кто?! — перебил друга Амон.

— Шварц, главный помощник Гаапа.

— Получается, Ястребиный с самого начала вёл Ксану в Отражение? Гаап отнял у неё жизнь?

— У Ксаны потрясающий талант, — объяснил Машина. — Ястребиный не мог её упустить.

— Сегодня в Москве будет весело. — Амон резко поднялся на ноги. — Нужно съездить в Погреб.

Ермолай покачал головой:

— Марии Фёдоровне много чего довелось пережить, она осторожнее всех, кого я знаю, так что поверь: Погреб в полной безопасности.

* * *

Боль.

Нестерпимая, лютая боль…

Ольгину казалось, что знал о ней всё. Он думал, ничто и никогда не сравнится с терзаниями его души, его умершей души, полной печали и страдания, думал, что ничто на свете не сможет превзойти муки, испытанные им в тоске по Ольге…

Но ошибся.

Нынешний кошмар превзошёл всё, что он испытывал до сих пор.

Серебро проявило свой бешеный нрав не сразу. Какое-то время выжидало, оценивая жертву, примерялось, как сподручнее будет рвать сотканное из Тьмы тело, и лишь затем повело первую, очень медленную атаку на ненавистную плоть Великого Полнолуния.

Медленно…

Серебро знало, что в Погреб приходят надолго, и не торопилось.