Отряд: Разбойный приказ. Грамота самозванца. Московский упырь

— Господи! — мысленно крестился отрок. — Помоги! Помоги, Пресвятая Богородица Тихвинская! Да когда же уже кончатся эти проклятые крыши!

Позади громыхнул выстрел. Противно просвистела пуля. Ага — преследователи наконец выбрались на крышу. Впрочем, они были еще далеко. И тем не менее, пожалуй, нужно было уже спускаться.

— Проверь ту мансарду, Прохор, — распорядился Иван. — А я эту… Митрий… Черт! Митька где?

А Митька в это время болтал ногами над узким ущельем улицы, силясь зацепиться за черепицу. Стиснул зубы, прищурил глаза — только не волноваться, не волноваться… потихоньку… так, так… А руки противно скользили, и внизу поджидала смерть. А сзади, громыхая по крышам, приближались гвардейцы.

— Господи…

Иван и Прохор, не сговариваясь, метнулись к Митрию.

— Митька, держись!

Митька и рад бы — да вот черепица слишком уж скользкая, слишком… Эх, Господи, неужели…

— Митька-а-а-а!

Иван в ужасе понял, что ни он, ни Прошка уже ничем больше не помогут отроку, просто не успеют.

И тут…

Чья-то ловкая фигура выскочила из-за ближайшей трубы, изогнулась, бросилась животом на черепицу — оп! Ухватила Митьку в последний момент! Но и сама заскользила, заскользила…

Ага! Иван ухватил незнакомца за ноги. Тот обернулся…

Жан-Поль!

Как оказался здесь этот хитрый нормандец?!

— Что ты остановился, Жан? Тащи, только осторожно…

Иван и подбежавший Прохор живо подтащили к трубе обоих — Жан-Поля и Митрия. Едва отдышались… Бабах! Очередной выстрел разлетелся осколками кирпичей.

— Видите ту мансарду? — Нормандец показал рукой. — Быстрее туда.

Парни проворно бросились в указанном направлении. Лишь Иван на полпути обернулся:

— А ты, Жан-Поль?

— А я позже.

— Хотелось бы получить объяснения!

— Получите…

Добравшись до мансарды, Иван молча полез в окно.

— …если останусь жив, — вытаскивая из трубы пистоль, грустно закончил нормандец.

Прицелился.

— Бах!

Да, не очень-то попадешь в бегущих людей из кавалерийского пистолета, по правде сказать, Жан-Поль на это и не надеялся, а лишь пытался несколько задержать погоню, в чем и преуспел — преследователи попрятались за трубами.

Нормандец улыбнулся:

— Вот теперь, пожалуй, можно и уходить.

Он добрался до самой мансарды, когда меткая пуля ожгла злым свинцом бедро.

— Черт!

Не так опасна была сама рана — навылет, — как потеря крови. А перевязывать некогда, да и несподручно одному. Что ж… Жан-Поль закусил губу. Видно, пришла пора умирать…

— Эй, парень! Ты скоро?

— Иван?! Ты еще здесь?

— Ого! Вижу, ты ранен… Эй, Прохор!

Через пару минут вся процессия оказалась в безлюдном переулке. Иван в разодранном камзоле — плащ юноша давно потерял, Митька с разбитой скулой и Прохор со стонущим Жан-Полем на плече.

— Ну? — Иван почесал голову. — И куда теперь?

— К Сене, парни, к Сене! — простонал нормандец. — Пешком не уйдем.

— Да, — согласился Иван. — Видимо, нам лучше побыстрее спуститься к реке.

Так и сделали, и со всей возможной скоростью. Выскочили прямо под мост. Повезло — обнаружили невдалеке рыбачью лодку.

— Эй, рыбачок! Подкинь до Сен-Жермена!

— Ась? — Рыбак — смуглый черноволосый мальчишка в коротких штанах и накинутой на голое тело жилетке — приложил ладонь к уху.

— Куда-куда?

— В Сен-Жермен!

— Нон проблем! Десять денье!

— Да хоть двадцать. Только быстрей подгребай, парень.

Ой, как медленно двигалось время! Казалось, прошли часы, пока утлый рыбачий челн наконец ткнулся носом в прибрежный песок.

— Ложитесь на дно, — оглядываясь на удалявшийся берег, приказал Иван. — Мало ли…

Но нет, берег по-прежнему оставался пуст. Лишь когда лодка уже выплывала к излучине, за мостом появились люди в сверкающих панцирях. Гвардейцы…

— Слава те, Господи! — перекрестился Иван. — Помогла Пресвятая Богородица Тихвинская.

— Скорее уж — святой Матиас, — с усмешкой возразил Жан-Поль.

Глава 3

Дуэль

Патриции с картин работы ТицианаИдут по мрамору дворцовых галерей…Жозе-Мариа де Эредиа. «Догаресса»

Май 1604 г. Париж

Камилла! Да, похоже, эта юная красавица оказалась для Ивана роковой. То есть почти роковой, если бы не внезапная помощь неизвестного гугенота и Жан-Поля. Все трое — Камилла, Жан-Поль и куда-то запропастившийся после всех произошедших событий Рене — при всей их несхожести преследовали общую цель: убийство короля! Страшно подумать. Лучше спросить, тем более что нормандец быстро приходил в себя и уже имел вполне веселый и даже довольный вид. Лекаря не приглашали, просто промыли рану да наложили повязку — все исполнял Митрий, вполне добросовестно и вдумчиво, как и положено прилежному студенту медицинского факультета Сорбонны. К тому же, в отличие от многих, отрок хорошо помнил добро — если б не помощь Жан-Поля, уж точно загремел бы с крыши на мостовую. Насмерть, может, и не убился бы, но кости бы поломал, да еще бы наверняка попал в лапы преследователям. А дальше… Дальше и представлять не хотелось — пытки и медленная мучительная смерть. А как же иначе? Заговор против короля — это вам не шутки!