Отстойник

Но и рабы Божьи в кровожадности дьяволу ничем не уступали. Толпа угрюмых, настороженных и полных решимости сектантов, подобравшись, словно единый организм, потихоньку, в полном молчании обступала индейца. Не дожидаясь атаки, Парамошка напал первым.

***

«Ну слава тебе, Господи, отмерла,» – с удовлетворением сказал Никимчук, глядя на зашедшуюся в рыданиях Катю. – «Так-то оно лучше. Бабам – им завсегда надо свое горе выплакать, сразу легче становится. И не мешайте ей. Пусть навоется всласть, сколько душа требует. А то я уж переживать начал. Сидела, как истукан каменный.»

Эдуард Петрович покивал, полностью соглашаясь с сей глубокомысленной народной мудростью. Уже отмытая в озере и одетая, Катерина рыдала, уткнувшись в его грудь. Хотя женских истерик Эдуард терпеть не мог, оказаться её жилеткой для слез было даже лестно. Нежность накатила на него и застряла комом в горле, так что ни сглотнуть, ни слова сказать. А сказать Кате ему хотелось многое, хотелось ласково гладить её запушившиеся, чисто вымытые волосы, целовать в висок, едва касаясь сухими губами, шептать на ушко бессмысленные нежности. Но руки вдруг словно одеревенели и перестали слушаться, а слова разбежались из головы шустрыми тараканами. Поэтому Эдуард Петрович лишь неловко поглаживал девушку по спине. Притихший Руслан сидел рядом и испуганно смотрел на мать.

Катерина пребывала в состоянии ступора много часов. И тогда, когда её отвязывали от шпалы, затоптав и раскидав загорающийся костер, пока озверевшее стадо агнцев Божьих убивало Парамошку. И все то время, пока они бежали с места побоища со всех ног. Ноги то Катя переставляла сама, но уж больно медленно, поэтому пришлось подхватить её с обеих сторон под руки и тащить силой. И долгие часы, которые она провела, безучастно сидя на земле в лагере. Поднесли воды – выпила, дали ягод – пожевала, послушно позволила себя вымыть и одеть. И вот, наконец, словно плотину прорвало. Вдоволь нарыдавшись, Катя, тихонько всхлипывая, уснула все там же – на плече Эдуарда.

Пока девушка пребывала в оцепенении, отщепенцы думали и решали стоит ли им покинуть насиженное место и спрятаться хотя бы на время. Судили, рядили и постановили не дергаться. Суровый испанский инквизитор – идейный вдохновитель охоты на ведьм – мертв, а без него сектанты, будто стадо овец без пастуха, разбредутся в разные стороны. Они были страшны лишь все вместе, скрепленные его фанатизмом, словно цементом. Судя по тому, что до сих пор отщепенцев никто не побеспокоил, угадали они верно.

Дом.

«Пусть от сектантов мы худо-бедно отмахались, хотя и не наверняка, но надо быть настороже. Не ровен час, Никодим – хитрый паук вновь какую каверзу придумает. Он от Катерины просто так не отступится, вон круги нарезает вокруг нас, ровно акула. Выждет, помудрит, да и сделает пакость,» – рассуждал Никимчук спустя несколько дней после происшествия. – «И китайцам мы подставились по всем статьям: и чудика этого показали, да и про Катеринины способности Сунлинь мог догадаться. Вот так то, ребятушки. Обложили нас со всех сторон, как волков. А когда придут за нами – так это лишь вопрос времени. Не одни, так другие явятся. Так я мыслю.»

Размышления были невеселыми.

«Авось прорвемся. Может и пронесет,» – неуверенно предположил Андрей.

«Да нет, Иван Петрович прав. В покое нас не оставят. Катя всегда будет под ударом. Да и не жизнь это. Валить отсюда надо,» – решительно заявил Эдуард.

«Да как валить-то? Кабы можно было, все уже давно разбежались бы.»

«Я разговаривал с Маалом. Ну насколько смог. И если я правильно понял, то человек предположительно отсюда попал в его мир.»

Услышав свое имя, Маал подобрался и подсел поближе.

«Не может быть!»

«Как это?»

«Вроде он просто вывалился из тумана, в котором все мы оказывались перед тем, как попасть сюда. Я далеко не все понимаю, что он говорит.»

«Воронка из времени Маала почему-то всегда появляется в одном и том же месте, а, значит, у нас есть шанс.»

«Шанс? Ты помнишь ту круговерть на холме? Это же торнадо. Как можно туда соваться? Верная смерть. Уж лучше тут.»

«А я бы попробовал. Предпочту быстро сдохнуть в попытке выбраться, чем гнить здесь годами,» – Эдуард сам дивился своей невесть откуда взявшейся решительности.

«Ну почему гнить? Живем же как-то? Устроились,» – миролюбиво заметил Отто.

«Прямо как в том анекдоте: «Братцы, мы в жопе. Надо выбираться! А зачем? Мы тут обои поклеили и интернет провели,» – усмехнулся Эдуард.

«Чего провели?»

«Не важно, не заморачивайтесь.»

«Это не жизнь. Я бы рискнула,» – подняла голову Катерина.

«И сыном рискнула бы? Ты просто не видела, что там творилось.»

«Да,» – упрямо повторила девушка. – «Я хочу рискнуть, и в первую очередь из-за него. Я не хочу, чтобы Руслан провел всю свою жизнь здесь. Где угодно лучше, чем здесь.»