Отступник

– Хватайте предателя! – Кто-то разглядел истрепавшийся знак на одежде, а я замер – один против войска, в оборванной и незаслуженной форме инквизитора.

– Бог и меч! Бог и меч! – слаженно повторяли бойцы. – Бог и меч! Бог и меч!

Ненависть к Богу-надзирателю и его не задающим вопросов куклам стала всепоглощающей. Причины, по которым я покинул аббатство, иногда казались вымученными – кому нужна правда, когда можно умереть от голода? Но сейчас они вскипели и ожили, облекая в броню. Я вскинул руку с револьвером и выстрелил в короля Лурда, который сломал мою женщину. Один против Армады, я будто стрелял в левиафана.

Первоначальный страх сменился опьянением боя. Из-за дрожи в кисти пуля прошла мимо, и я выхватил меч. Бойцы короля разорвали ровный ряд и помчались, разгоняясь с каждым шагом. Свист! Их отбросил град пуль. Спину омыла волна несущихся в бой еретиков.

– Свобода! Свобода!

Кхола бежали отовсюду, чтобы с лязгом схлестнуться с братьями и сестрами веры. Клинки поднимались и опускались, словно шторм стального моря. Крики сраженных раздавались тут и там, полилась кровь.

– Ты что, спятил?! – Раймонд теснил меня к скалам, скрывая в потоке стреляющих и бегущих кхола. – Ну ты даешь, ишья! Зачем лезешь на рожон?

В неразберихе начавшегося боя я потерял короля из виду, но знал, что Епифания там, и не мог решить, хочу ли я ее убить или спасти. Эта мысль поглощала, вытесняя все остальные.

– Там Лойна. Там святой, – вспомнил я. – Туман…

– Взять предателя!

Один из бойцов Армады оказался слишком зорким. По спине бежали мурашки: нельзя привыкнуть, что предатель – это я.

Раймонд выстрелил в кричавшего и уложил его на месте. Кхола пробежали по нему, брешь закрылась.

– Лойну мы искать не будем. – Раймонд толкал меня к укрытию. – Нужно отступать.

По земле прошла волна, будто твердь – всего лишь тонкая ткань, которую ребенок дергает за край. Я свалился лицом в истоптанную траву, в рот набились грязные комья, меч вывалился из пальцев. То же самое происходило вокруг – бойцы падали, ползли, пытались спрятаться, встать или впивались руками в горло обескураженных врагов. Поле ходило ходуном, горы дрожали, но самое страшное творилось где-то у реки.

– Это сатана! – крикнул кто-то из верующих. – Сатана защищает врагов!

– Это наверняка рийат… Сукины дети. – Раймонд кое-как поднялся. – Отступаем!

Я ковылял за ним, словно за проводником из ада. Грязные как черти, мы рывками и ползком двигались к скалам. Раймонд забыл о светском лоске – и рычал, ревел, приказывая кхола отступать. Землю продолжало потряхивать, небо грохотало, насыщенное ядрами, пулями и огнем. Цвета и звуки смешались в неистовую мазню. Показалось солнце, возвращая ранам алый цвет.

Обернувшись, я видел, как король-Терновник вытягивает руку с мечом и приказывает обескураженным воинам атаковать. Безумец! Белый плащ короля стал красно-черным, крест потонул в крови.

– Дрейк!

Раймнод звал, но мне хотелось посмотреть. В груди горький смех смешался с эдаким простонародным любопытством. Облик короля – фальшивка, вот что открывалось при долгом взгляде. Терновник – средоточие боли, жуткий нарыв, облаченный в кровавый плащ крик. Он напоминал смерч, который не осознает, насколько он смертоносен, и я перестал понимать, где мои фантазии, а где сверхъестественное зрение. Чем дольше я смотрел, тем сильнее шумело в голове.

– Дрейк! Да что с тобой?

Облик Терновника не так тревожил, как что-то за ним. Глаза как будто отказывались это воспринимать. Город… Вот в чем дело. Черный город больше не скрывался за обрывом, с легкостью выбравшись из пропасти. Пока мы обильно поливали кровью старые земли шуай, он расцвел цветком кромешной темноты. Я видел острые угольные башни, хотя этого происходить не могло – слишком уж далеко мы находились от срывающейся в реку кручи. Башни Черного города выросли, возносясь теперь над горящим и окровавленным полем. Флот Армады спешно огибал необычные постройки, смещаясь к западу.

– Ты только посмотри…

– Ни черта себе! – Раймонд разинул рот.

Туман постепенно рассеивался, потеряв своего ткача, а ветер сносил облако дыма прочь. Причудливые, чужие здания теперь отчетливо представали перед нами. Шпили Черного города вытянулись за несколько часов, словно побеги демонических растений. Он стал не только выше, но и шире; он наступал.

– Крепость переполнилась… – Я повторил слова Идори.

Город прежде спал – бледный, призрачный, туманный. Теперь же он ожил, обрел резкость, глубину цвета. Аш-ти, один из «близнецов», был уничтожен, но испепеленная материя будто перетекла в Черный город, как песчинки в песочных часах. И самое странное – от башен шел монотонный, густой рокот, похожий на звук вращения гигантских лопастей. Все услышали мощный зов потусторонней трубы, ход битвы окончательно нарушился.