Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Когда вы начнете поиски? Когда я буду уведомлен?” — спросил Друкер. “Почему бы тебе не поискать сейчас? Теперь я здесь.” Судя по всем признакам, ей нужно было напомнить об этом.

Медленный румянец окрасил ее щеки. Это было не смущение, это был гнев. “У нас здесь много важных обязанностей, сэр”, - сказала она голосом, похожим на зиму на русском фронте. “Когда у нас будет возможность, мы поищем для вас записи”. Это может произойти через двадцать лет. С другой стороны, это может быть никогда. “Пожалуйста, заполните форму". Форма была важной. Семью, которую он представлял? Это может иметь значение, но, скорее всего, этого не произойдет.

Друкер уже видел такое отношение раньше. У него было оружие для борьбы с этим. Он достал из бумажника телеграмму и передал женщине желтый листок. “Вот. Я предлагаю вам прочитать это".

На мгновение ему показалось, что вместо этого она попытается его скомкать. Он бы предотвратил это — силой, если бы это было необходимо. Но она действительно читала. И ее глаза, тускло-голубые и белые, как у дешевого фарфора, становились все больше и больше по мере того, как она читала.

“Но это из Фленсбурга”, - сказала она, и все остальные женщины Красного Креста воскликнули, когда она упомянула новую столицу. Даже машинистка перестала печатать. Благоговейным шепотом женщина продолжила: “Это от фюрера, от самого фюрера. Он говорит, что мы должны помочь этому человеку”.

Все они столпились вокруг, чтобы рассмотреть и воскликнуть над специальным телеграфным бланком с орлом со свастикой в когтях. После этого Йоханнес Друкер обнаружил, что все идет гораздо более гладко. Вместо того, чтобы быть клиентом и, следовательно, очевидным подчиненным, он был человеком, известным фюреру — самому фюреру, кисло подумал Друкер, — и, следовательно, очевидным начальником.

“Хельга!" — рявкнула голубоглазая женщина. “Немедленно проверьте записи герра оберстлейтенанта. Друкер. Кэти. Генрих. Адольф. Клаудия. Немедленно!” Брови Друкера поползли вверх. Она слушала. Она просто не хотела ничего с этим делать. Для него это делало все хуже, а не лучше — ленивая, кислая сука.

Хельга сказала: “Джавол!” — и на бегу бросилась к ящикам с файлами — так быстро, что прядь ее светлых волос вырвалась из заколок, которыми она ее заколола. Она схватила нужный, даже не глядя, и пролистала бланки в нем. Затем, на случай, если что-то пошло не так, она прошлась по коробкам с обеих сторон. Сделав это, она посмотрела на Друкера и сказала: “Извините, сэр, но у нас здесь нет записей о них”. Поскольку он был известен фюреру, в ее голосе действительно звучало сожаление, а не скука, как могло бы быть в противном случае.

Не то чтобы Друкер не слышал этого раньше, слишком много раз. Однако в последнее время он добавил новую тетиву к своему луку. “Посмотрите, нет ли у вас кого-нибудь, кто жил на Пфордтенштрассе в Грайфсвальде”. Может быть, сосед что-нибудь знает. Может быть.

“Хельга!” — снова прогремела женщина, державшая телеграмму. Пока Хельга подходила к другому набору ящиков с файлами, Друкер вернул драгоценный лист желтой бумаги. Ему бы это понадобилось, чтобы внушать людям благоговейный страх где-нибудь в другом месте.

Сортировка этих коробок заняла больше времени. Минут через пятнадцать или около того Хельга подняла глаза. “У меня есть Андреас Бауриедль, на Пфордтенштрассе, 27”.

“Клянусь Богом!” — воскликнул Друкер. “Андреас шляпник! Он живет — жил — всего в трех дверях от меня. Вы можете привести его сюда?”

Они могли бы. Они это сделали. Полчаса спустя маленький тощий Андреас, на десять лет старше Друкера, поспешил пожать ему руку. “Рад тебя видеть, Ганс!” — воскликнул он. “Не знал, что ты сделал это".

“Я здесь”, - ответил Друкер. “А как насчет моей семьи? Ты что-нибудь знаешь?”

“Они дали Генриху винтовку, как и мне, и отправили его в батальон фольксштурма", ” ответил Бауриедль. “Это было, когда Ящерицы приближались к Грайфсвальду, вы знаете. Если ты был мужчиной и дышал, тебе давали винтовку и надеялись на лучшее. Это было довольно плохо.”

Мальчики и старики, подумал Друкер. Все остальные уже пошли бы в вермахт. Он задал вопрос, который должен был задать: “Вы знаете, что с ним случилось?”

Бауриедль покачал головой. “Я не мог сказать тебе, Ханс. Его вызвали за пару дней до меня, и в другое подразделение. Мне жаль. Жаль, что я не могу рассказать тебе больше.”

Друкер вздохнул. Во всяком случае, он кое-чему научился. “А как насчет Кэти и других детей?”

“Они уехали из города сразу после того, как вошел Генрих. Забрался в ”фольксваген" и уехал." Бауриедл нахмурился. “Что-то о дяде Лотаре? Дядя Людвиг? Я шел по улице, когда она проезжала мимо. Она окликнула меня на случай, если я тебя увижу. Я бы сказал вам больше, но через несколько минут они взорвали квартал. У них есть Эффи, черт бы их побрал. Мы были в разных комнатах, и…” Он поморщился. “Я пошел в фольксштурм, надеясь, что меня тоже убьют. Нет такой удачи.”