Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Так я и делаю", ” сказал Веффани со вздохом. “Что ж, возможно, мы сможем договориться об освобождении его на срок, достаточный для выполнения необходимой работы, а затем вернуть его в тюрьму”. Он спохватился прежде, чем Феллесс успел что-то сказать. “Нет, скорее всего, это не сработает. Позвольте мне поговорить с Томалссом и выяснить, насколько важна его работа. Если он попросит этого переводчика, я смогу отпустить Большого Урода с лучшей совестью”.

“Я благодарю вас, превосходящий сэр", — сказал Феллесс, который не ожидал получить даже столько от посла.

“Я почти не уверен, что вам здесь рады”, - ответил Веффани. “Как я уже сказал, я проконсультируюсь с Томалссом. Он пользуется уважением и восхищением командира флота — и никто не знает, что он пробовал имбирь.” Он прервал связь.

Феллесс впился взглядом в монитор. Нет, Томалсс не имел вкуса. Это не помешало ему соединиться с ней, когда она попробовала. Отсутствие вкуса тоже не помешало Веффани спариться с ней, когда она попробовала. Когда самки пробовали, они испускали феромоны, и самцы спаривались с ними. В этом, конечно, и заключалась проблема с травой.

Она задавалась вопросом, как поживают два зависимых от имбиря представителя Расы, которые искали эксклюзивный брачный контракт друг с другом среди варваров-тосевитов Соединенных Штатов. Она не одобряла того, что они сделали. Большие Уроды должны были перенять обычаи и обычаи Расы, а не наоборот. Нет, она этого не одобряла. Но даже так…

Джинджер, подумала она. Без травы Гонка прошла бы намного легче на Tosev 3. Легче, да, но далеко не так приятно. Желание попробовать его на вкус поднялось в ней. Она пыталась сопротивляться, но не очень сильно. И разве не так она обращалась с джинджер с тех пор, как впервые попробовала? Она поспешила к столу, достала флакон, высыпала немного измельченной травы на ладонь и высунула язык.

Восторг пронзил ее. Так же как и ощущение великолепия, всемогущества. Она на собственном горьком опыте убедилась, что это всего лишь чувство, а не реальность. Первое, что ей нужно было сделать с этим предполагаемым блеском, — это придумать причину оставаться здесь, в своей комнате, пока она больше не перестанет испускать феромоны. Если бы она там потерпела неудачу, с ней спаривались бы самцы — и у нее были бы бесконечные проблемы со стороны посла Веффани.

Ей было все равно. Нет, ей было не все равно — но не настолько, чтобы удержать ее от дегустации. Никогда не бывает достаточно, чтобы удержать ее от дегустации. Что она могла сделать, пока застряла здесь? Исследуй историю тосевитов, подумала она. Почему нет? Это внезапно стало актуальным, и я могу утверждать, что это то, что мне действительно нужно знать. В любом случае, кто такие или были эти римляне? Она начала понимать, что, если вообще что-то, могли сказать ей хранилища данных Расы.

Когда зазвонил телефон, Мордехай Анелевич надеялся, что это будет хозяин квартиры, с которым он разговаривал пару дней назад. В эти дни в Перемышле, как и по всей Польше, существовал рынок продавцов квартир. Но у него была надежда переехать в более просторное место, в котором, как он знал, остро нуждалась его семья. Он поспешил к телефону и нетерпеливо ответил: “Алло?”

Но это был не хозяин, а здоровенный грубоватый парень по имени Шимански. Вместо этого он услышал шипение и хлопки голоса Ящерицы: “Я говорю с Мордехаем Аниелевичем, лидером тех, кто следует еврейским суевериям в Польше?”

“Да”, - ответил Анелевич на языке Расы. “А могу я спросить, с кем я сейчас разговариваю?” Ему было трудно отличить голос одной Ящерицы от голоса другой.

“Вы действительно можете, Мордехай Анелевич", — ответила Ящерица. “Я Горппет, которого вы встретили за Грайфсвальдом и с которым вы разговаривали с тех пор. Я приветствую вас”.

“И я приветствую вас”, - сказал Мордехай. “Это будет иметь какое-то отношение к пропавшей бомбе из взрывчатого металла, если я не ошибаюсь в своих предположениях”.

”Правда — так и будет", — согласился Горппет. “Я хотел бы, чтобы вы оказали мне услугу, которая, я полагаю, сделает его восстановление более вероятным”.

“Я буду рад сделать это, — ответил Анелевич, — до тех пор, пока ничто не угрожает моим собратьям-евреям, за исключением тех, кто взял бомбу”.

“Я не верю, что это будет проблемой", — сказал Горппет.

“Тогда давай", ” сказал Мордехай. “Однако мне придется быть окончательным судьей в этом вопросе. Я предупреждаю вас сейчас, чтобы избежать недоразумений позже.”

“Я понимаю", ” сказала Ящерица. “Возможно, вам будет интересно узнать, что мы завербовали вашего знакомого, немецкого офицера по имени Йоханнес Друкер, чтобы он предоставлял нам информацию и работал с нами со своего нового поста во Фленсбурге”.

“А у тебя есть?” Сказал Мордехай. “Как тебе это удалось?” Ему было трудно представить себе Друкера, работающего с Расой. Но один из возможных способов добиться сотрудничества пилота ракеты пришел ему в голову. “Ты угрожал рассказать его начальству, что мы с ним некоторое время работали вместе, не пытаясь убить друг друга?”