Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Как вы должны знать, миролюбивые рабочие и крестьяне Советского Союза готовы защищаться от империалистической агрессии со стороны любых врагов”, - ответил Молотов, снова подавляя неприятный укол страха. “Поколение назад мы учили этому и нацистов, и Расу. Наши средства защиты сейчас более грозны, чем были тогда. И точно так же, как мы были готовы стоять плечом к плечу с Соединенными Штатами, вы можете разумно ожидать, что США также будут стоять плечом к плечу с нами”.

Он понятия не имел, могли ли Ящерицы разумно ожидать чего-либо подобного. Гарольд Стассен будет действовать в том, что, по его мнению, отвечает интересам его нации, а Молотов плохо понимал это. Он также понятия не имел, будет ли Стассен переизбран в 1968 году; политические писатели в Соединенных Штатах, казалось, сомневались в его перспективах. Но Квик не мог с готовностью опровергнуть его утверждение.

И это, казалось, потрясло Ящерицу. На самом деле это потрясло его гораздо сильнее, чем предполагал Молотов. Квик сказал: “Вы сказали нам, чтобы мы не лезли не в свое дело в наших отношениях с вами. А теперь я советую вам не лезть не в свое дело в отношении наших отношений с Соединенными Штатами. С твоей стороны было бы мудро прислушаться и повиноваться.”

Так, так, подумал Молотов. Да, это был более интересный ответ, чем он ожидал. Он задавался вопросом, что произошло между Ящерами и американцами, чтобы побудить их к этому. Ни ГРУ, ни НКВД не заметили ни одного нового кризиса. НКВД, конечно, был уже не тем, чем был раньше. Черт бы побрал Берию в любом случае, подумал Молотов, как он делал всякий раз, когда эта неприятная правда обращала на себя его внимание.

Вслух он сказал: “Я говорил не о ваших отношениях с Соединенными Штатами, а о моей собственной стране. Я не контролирую то, как вы и американцы ведете дела между собой, не больше, чем вы контролируете то, как мы и американцы ведем дела между собой”. Он немного уступил там, или казалось, что уступил, не связывая себя никакими обязательствами.

Квик сказал: “Я рассказал вам все, что повелитель флота поручил мне передать. Для вашего же блага я повторю суть: не вмешивайтесь в дела Китая, иначе вы пожалеете об этом".

“Поскольку мы не вмешивались в дела Китая, я не понимаю, почему вы говорите нам не делать этого”, - ответил Молотов. “Вы никогда не могли доказать обратное".

“Вы остаетесь под очень сильным подозрением". Квик поднялся на ноги, и его переводчик тоже. Поляк выглядел несчастным. Он пришел в надежде увидеть Молотова смущенным, но не получил того, чего хотел. Вместо этого его собственный директор был подавлен, уходя. Когда Квик направился к двери, он добавил: “Иногда достаточно сильное подозрение так же хорошо, как и правда”.

Советский Союз действовал по точно такому же принципу. Тем не менее, Молотов изобразил возмущение, огрызнувшись: “Лучше бы этого не было. Если вы нападете на нас на основании подозрений, то огромное количество невинных людей и представителей Расы погибнет в результате вашей ошибки”.

Он подождал, чтобы посмотреть, что Квик скажет на это. Ящерица вообще ничего не сказала. Он вышел из кабинета, его переводчик тащился за ним, как бегущая собака, которой он и был. Когда Молотов поднялся со стула, с его подмышек капал пот. Он был хорош — возможно, лучше любого живого человека — в симуляции невозмутимости. Никто не мог понять, о чем он думал и беспокоился ли он. Но он знал. Он слишком хорошо все знал.

Бригада уборщиков начала пылесосить офис, где он встречался с Квиком, и коридор, по которому Ящерица и его переводчик приходили в этот офис и выходили из него. Молотов вернулся в кабинет, который он использовал для всех дел, кроме тех, которые были связаны с Гонкой. Там пили чай Андрей Громыко и маршал Жуков.

“Как все прошло?” — спросил комиссар иностранных дел.

“Достаточно хорошо, Андрей Андреевич", ” ответил Молотов. Он смаковал звучание этих слов, затем кивнул. “Да, достаточно хорошо. Возможно, даже лучше, чем достаточно хорошо. Квик пришел, полный обвинений…”

“Беспочвенные, конечно", ” вставил Жуков.

“Да, конечно, Георгий Константинович", — согласился Молотов: несмотря на лучшие советские меры безопасности, Раса все еще может подслушивать здесь. “Как я уже сказал, он пришел, дыша огнем, но я заставил его понять, что у него нет никаких доказательств его ложных утверждений, и что он не имел права угрожать без доказательств”.

“Это хорошо, Вячеслав Михайлович. Это очень хорошо", — сказал Жуков. “Ты действительно знаешь свое дело, в этом нет двух путей”.

“Я рад, что вы так думаете”, - сказал Молотов. Если бы Жуков так не думал, он был бы без работы и, вероятно, мертв. Он поднял указательный палец. “Я отметил одну вещь: Ящерицы в данный момент необычайно озабочены Соединенными Штатами. У вас есть какие-нибудь соображения почему, товарищ маршал?”

“Нет, товарищ генеральный секретарь”. Жуков сделал себе пометку. “И все же я попытаюсь это выяснить".