Ожерелье Зоны

– Из-за танка? – Гриф встрепенулся. – Из-за атомного? – и снова вопрос повис в воздухе, как одинокая, парящая в потоке пылинка.

– Эй, Карабас, – сталкер заглянул под топчан, – я спрашиваю, из-за атомного танка они здесь? – хотя в его голосе и звучала настойчивость, приближаться и тем более тормошить наемника он не решался.

Карабас лежал неподвижно, словно мертвый. Затянувшееся безмолвие обещало быть долгим.

– Вот так дела-а-а, – прошептал Алексей.

– Как сажа бела, – пробурчал Гриф и принялся расхаживать по карцеру, усиленно размышляя, встраивая новую информацию в «картину мира», взвешивая ее ценность, возможные варианты развития событий и корректируя приоритеты. «Мало данных, – в итоге заключил он. – Что с того, что из-за танка? При чем здесь Федорыч? И исчез? Сбежал, наверное. Он еще та аномалия. Фига он позволит трогать свою батарейку». Сталкер вспомнил, как стало потрескивать электричеством, когда он нелестно отозвался о Коленьке. «Кстати, а что с Коленькой? Он-то где?».

Временами Гриф подходил к двери и прикладывал ухо к прохладному полотну, вслушиваясь в звуки снаружи. Он каждый раз удивлялся исходящему от него теплу и мелкому дрожанию у себя за грудиной, которое прекращалось, стоило отступить на шаг.

– Скоро начнем, – в какой-то момент прошептал сталкер и посмотрел на Алексея. Тот встрепенулся, выпрямился в спине и побледнел. Теперь Гриф не отходил от двери и все что-то там выслушивал. Минут через двадцать он забрался на топчан, пальцем поманил Алексея и, когда тот подошел, вскарабкался ему на плечи. На трясущихся ногах, скорее от охватившего его мандража, чем от тяжести, небольшими шажками Алексей прошел к центру комнаты и остановился под плафоном.

– Чуть правее, – прошептал Гриф, протягивая вверх руку с половинкой пинцета. С ее помощью он без особого труда открутил два шурупа, крепящих решетку и стеклянный плафон к металлическому основанию. Шурупы сунул в рот. Подрагивающими руками аккуратно положил плафон с решеткой между затылком Алексея и своим животом. Как и предполагал, карцер освещала лампа накаливания. Грифу пришлось стянуть рукав куртки на пальцы, чтобы выкрутить раскаленную грушу. Он чувствовал, как под ним дрожит Алексей, но старался об этом не думать.

– Ява, закрой глаза, – предупредил Гриф, вытянул руку и в стороне, чтобы осколки не попали на парня, коротким ударом разбил колбу о железный потолок.

В кромешной темноте, на ощупь, соблюдая крайнюю осторожность, Гриф нащупал электроды, убедился, что нить накаливания порвалась, после чего попал цоколем в патрон. За штенгель, не касаясь «усов», вкрутил лампу. Затем указательным пальцем осторожно поискал электрод. Ему повезло, попался нулевой.

– Будем надеяться, что УЗО сработает, – прошептал Гриф, согнул тонкую проволочку, замыкая тем самым электрод на «массу». Он докручивал первый шуруп, прикрепляя плафон к основанию, когда за дверью послышались суета и громкие голоса. Гриф не стал его затягивать и быстро на два оборота наживил второй.

– Спускай, – прошептал Гриф. На трясущихся ногах, со сдавленным стоном Алексей опустился на корточки. Гриф слез с него, шагнул к двери.

– К стене встань, – распорядился он и заколотил берцем в дверь. – Эй, Малой, это у нас здесь что-то коротнуло. Иди проверь.

Гриф увидел, как под дверью вспыхнула полоска света, через секунду погасла. Еще дважды повторялись попытки запитать базу. Затем раздался громкий голос:

– Это в карцере замкнуло! – оповещал Малой. – Сюда, Калина, иди!

Через минуту лязгнул засов, распахнулась дверь, и в карцер вошли двое. Яркий луч света резанул по глазам.

– Где искрило? – потребовал ответа писклявый голос из-за пучка света. И сразу же добавил: – Быро к стене прижался.

– Там, – Гриф зажмурился и указал на потолок, отступил к стене. Луч перескочил на плафон. Калина, худой, гнутый в спине парень лет двадцати пяти, с противной прыщавой физиономией под нечесаными лохмами, в сложившейся ситуации чувствовал себя, как никогда, нужным, из-за чего борзота перла наружу крупным фаршем. Он вышел на середину карцера, несколько секунд рассматривал плафон, затем обернулся и сказал темному силуэту в дверях:

– Дай сюда стремянку, Малой.

Из коридора слышались голоса и беготня.

– Эй, Толян! – крикнул Калина в темноту. – Не включай! Я в плафон полез!

– Услышал! – донесся из темноты грубый голос.

Вошел Малой, поставил стремянку.

– Держи, – Калина протянул ему фонарь, – на плафон свети.

– Что я тебе, торшер, что ли? – пробурчал Малой, тем не менее фонарь взял.

– Побузи мне, – беззлобно говорил Калина, раздвигая лестницу. – Пирцент жрать сел, свет требует.

– Жрать он сел, – все тише бубнил охранник, – ложку мимо рта пронесет, мля.

Гриф некоторое время смотрел в открытую дверь, прислушивался. Вроде бы рядом больше никого не было, вернее, были, только они бегали по коридорам, перекрикивались, матерились и были заняты своими делами. Пока банда не пришла в чувства и еще не все достали фонари, Гриф решил действовать.