Ожидай странника в день бури

– Мы всегда готовы к этому. Вы, я вижу, тоже. Какой необычный у вас меч! Теперь я понимаю, почему иногда мечу дают имя, как человеку. Он переживает своих хозяев, но не свою славу.

– Нельзя называть имя меча – тогда он теряет свою силу. Это тайное имя.

Молодая дама рассмеялась.

– Я вовсе не спрашиваю его имя. Кстати, имени благородного рыцаря, который гостит у меня в доме, я тоже не спрашиваю. Скорее всего, это тоже тайна!

– Любой, кто рискнет обнажить против меня оружие, узнает, что мое имя Сиург.

– Слава о рыцаре Сиурге дошла даже до нас, в нашем уединении. Значит, вот вы какой... – она помолчала в задумчивости, – Рыцарь Грааля! Но святым вас не назовешь. Не спрашиваю, что привело вас в наши края...

– Я тоже не спрашиваю, чем вы занимаетесь!

По ее лицу пробежала тень. Она отодвинула тарелку и подошла к окну. Во дворе старый слуга расседлывал лошадь...

– Меня зовут Тинния, – сказала она, продолжая глядеть в окно.

– Тинния? Никогда не слышал такого имени. Тем не менее готов поклясться, оно мне знакомо. Странные вещи происходят со мной вблизи вас...

Он встал рядом с ней, и она не отстранилась.

– Вы позволили бы мне носить ваши цвета? – спросил он.

– Есть вещи, которые заслужить не просто...

– Но я могу надеяться?

– Конечно, вы свободный человек, рыцарь Сиург...

– Синее с золотом... небо и пески... – он крепко обнял ее за плечи, прошептал в самые губы: – Я видел там тебя...

Долгий поцелуй зажег ее кровь... Гость разжал свои объятия неожиданно, как и все, что он делал. Она вдохнула...

– И это рыцари, дающие обет безбрачия!

– Безбрачия... но не целомудрия. Это разные вещи.

– Вы всегда прикидываетесь святым?

– Даже не пытаюсь. Однажды мальчиком я увидел лилию. Она была такая белоснежная, чистая, сияющая... У меня перехватило дыхание. Я долго стоял, зачарованный тем, что она живая: имеет тонкий запах, лепестки и сердцевинку, покрытую золотистой пыльцой. А ведь эта белая лилия выросла из земли, из грязи... Земля черная, – но лилия из нее вырастает белая! С тех пор я в плену у жизни: ее грязь и ее лилии – это все мое...

Глава 18

Тина жевала бутерброд с сыром и запивала растворимым кофе.

– Условия почти походные, – оправдывался Сиур. – Что поделаешь?

«Значит, Виолетта Францевна умерла, – думала она, глядя на деревянные панели стен. – Мне это не приснилось...»

– Альберт Михайлович и та женщина... они умерли из-за меня! Я это чувствую... Но почему? У меня была самая обычная жизнь: детство, школа, учеба, работа... Я ничего не сделала! Вы, наверное, мне не верите? Я бы сама не поверила.

– Я вам верю... – сказал он.

Она пропустила его слова мимо ушей.

– Это сначала казалось забавным, ну как игра, понимаете? А теперь я боюсь... Мне страшно заходить утром в пустой вестибюль библиотеки, в подъезд собственного дома. Страшно идти по улице... днем!

Сиур не перебивал ее и не пытался успокаивать. Он знал, что накопившееся должно вылиться, иссякнуть.