Ожидай странника в день бури

– О Изида, заставляющая свет сиять, дух Далекой Звезды! Ты – источник Силы в благотворном свете Луны! Ты научилась магическим словам у Тота, твой Ка[10]охраняет тебя; к тебе, забирающей в свое лоно мертвых и дающей надеждуи исцеление живым, обращается Жрица, посвященная в твои таинства... Дай мне прозрение мудрости, дай силы увидеть путь, по которому предстоит пройти. Дай мне свет, озаряющий смысл пути!..

Жрица Изиды опустила усталые веки, поставила рядом с собой чашу, на дне которой оставалось чуть-чуть воды, и застыла в ожидании ответа...

Послышался топот сандалий по каменному полу террасы. Никто не смел беспокоить ее здесь! В гневе она открыла глаза – испуганный мальчик, одетый в праздничную одежду в черно-белые полосы, юный неофит[11]

, обучающийся у магов храма Тота, стоял, дрожа от страха и готовый заплакать. Он знал, что нарушил покой жриц. Подобное поведение было неслыханным!

Однако господин, пославший его, внушал ребенку такой трепет, что одна только мысль о том, чтобы ослушаться приказа, приводила его в ужас. Тийна смягчилась, увидя его огромные глаза, полные мольбы. Мальчик нервно переминался с ноги на ногу, не решаясь вымолвить слова.

– Подойди сюда, не бойся. – Она поманила его рукой. – Будущему служителю великих Богов не пристало дрожать от страха. Тебя послал кто-нибудь?

– Прости, великая госпожа, мою дерзость...

Мальчик полез за пазуху, долго возился, не в силах совладать со своим волнением, наконец достал тонко свернутый позолоченный свитокпапируса, продетый в золотое кольцо с личной печатью Верховного Жреца Сехера. Потупив взор и низко согнувшись, с почтением подал его Тийне.

– Это... – Он явно боялся даже вымолвить имя своего повелителя, но в этом и не было нужды.

Она сразу узнала эту печать. Сердце ее тяжело забилось, а вдох словно застрял в горле. Она долго молчала.

Мальчик тревожно моргал, не понимая, что происходит. Наконец, сделав милостивый знак рукой, жрица отпустила ребенка, который опрометью бросился прочь, громко стуча подошвами сандалий.

Некоторое время она просто сидела, опустив руки на колени, – тихо журчала вода в пруду, в прозрачной глубине суетились юркие серебристые рыбки. К Тийне медленно возвращалось спокойствие, но не полное, не абсолютное, как раньше. Она несколько раз глубоко вдохнула. Издалека доносились голоса юных жриц, разливающих воду, взятую из Хапи и очищенную, которую использовали для специальных возлияний и окроплений. Тийна сняла со свитка кольцо и развернула папирус.