Озимандия (СИ)

Не рискуя двигаться дальше стоя и ожидая от этой сумасшедшей всего, чего угодно, Лорман опустился на четвереньки и только после этого продолжил свой путь. Мелкий гравий тут же впился в коленки и в ладони. Парень сморщился, но позы не изменил. Осторожно перебирая ногами и руками, он медленно-медленно двинулся на ощупь вперед. «Ну вот, — мелькнула мысль, — и я сделал первый шаг в сторону деградации. Обезьяна и только, только хвоста не хватает. Пить меньше надо». Еще несколько движений и его голова наткнулась на что то мягкое. Он тут же отпрянул, опасаясь очередной затрещины, но этого делать, было уже не обязательно. Девчонка даже не пошевелилась.

— Ты чего молчишь? — испугался он. — Ты там не умерла случаем?

— Не дождешься, — всхлипнула Лика. — Фашист проклятый. Ты мне… кажется… зуб сломал.

Уточнять, какой именно, Лорман благоразумно не стал, да она бы и не ответила. Обхватив колени руками девчонка вдруг перестала сдерживаться и разревелась.

— Не плачь, — парень с опаской протянул руку и предпринял неуклюжую попытку ее успокоить, пытаясь погладить ее по голове. — Я же не специально…

— Мамочка, — Лика принялась растирать слезы по щекам, — забери его отсюда. Руки убери, недоносок, укушу. Как я теперь домой появлюсь беззубая? Сядешь за изнасилование, понял! Из тебя там быстро девочку сделают, — всхлипнула она, — и все зубы повыбивают.

Два раза просить не потребовалось.

— Ну, и черт с тобой, — отшатнулся Лорман. — Свалилась на мою голову…

— Иди к черту, что б глаза мои тебя не видели.

— Фонарик дай и пойду

— Что?

— Фонарик, говорю, отдай, — повторил Лорман, — и до свидания…

— У меня его нет, — Лика пошарила вокруг себя руками. — Он куда-то закатился.

— Час-от-часу не легче, — выдохнул Лорман. — И как ты себе представляешь без света дальнейшее наше путешествие по этим катакомбам?

— Молча, — огрызнулась Лика. — Вали вместе со своим фонариком. Как я теперь без зуба жить буду? Кому я теперь нужна буду беззубая?

— Ты и с зубами вряд ли кому понадобишься, — ухмыльнулся в темноте Лорман, представив на секунду себе ее щербатое во всей красе личико.

— У-у-у, — завыла снова девчонка. — Он еще издевается. Фашист, эсэсовец проклятый, что бы у тебя самого все зубы повылетали, зараза…

Дослушивать парень не стал, заткнув пальцами уши, он повалился на спину, и вдруг, неожиданно даже для самого себя рассмеялся, не веря, что все это происходит с ним наяву.

Так они и жили. Она во все горло ревела, оплакивала себя, красивую, сидя на рельсах или на шпалах, в темноте ведь не видно, а он во все горло ржал, как конь, во всей красе представляя себе беззубую улыбку этой брыкающейся кобылки.

— Ах так, да, — Лика вдруг перестала реветь, совершенно сбитая с толку его идиотским смехом. Значит, так, да… Изуродовал меня и смеешься, да? Тебе смешно, да?

Лорман не реагировал, продолжая все еще закатываться от смеха. И, чем больше она свирепела, тем сильнее он закатывался.

— Ну-ну… Посмотрим еще, кому хуже будет?

И подвернувшийся под руку первый же увесистый в темноте булыжник полетел в его сторону. Послышался глухой удар, и смех тут же прекратился. До этого здесь было только темно, а теперь стало еще и тихо! Ощущение, как в гробу с закрытой крышкой, единственное отличие — присутствие воздуха и возможность шевелить конечностями.

— Эй, — позвала Лика, первая, не выдержав гробового молчания, так неожиданно свалившегося на ее голову, — ты чего молчишь? Эй… я кому говорю, — повторила требовательно она, но ответа так и не последовало. — Ты, что, в пустое место превратился?

Лорман не отвечал.

— Дьявол, — девчонка выругалась и полезла в карман за зажигалкой. — Куда ты пропал?

Колесико чиркнуло, и легкий свет от крошечного пламени озарил темноту. Девушка повела рукой, пытаясь получше рассмотреть освещаемое пространство, она даже сощурилась, напряженно всматриваясь в темноту, но эффект был тот же, что и пол минуты назад, когда она еще только полезла в карман за зажигалкой, — парень, словно сквозь землю провалился. Единственное, что она увидела, был валяющийся около самой стены его фонарик, который она, правда, сама же и выронила при падении. Зажигалка нагрелась и обожгла палец. Девчонка выругалась, гася пламя, и снова оказалась в темноте. Подув на свой поджаренный пальчик, она поднялась, и сделала несколько неуверенных шагов в сторону фонарика. Крошечное пламя снова ожило в ее руке. Пара шагов и фонарь оказался у нее в руках, правда, для этого потребовалось согнуться и чуть-чуть пошарить ручками.

— Ну и черт с тобой, — крикнула она в темноту, разгибаясь и включая фонарик. — Посмотрим, кому еще хуже будет… Думаешь, испугаюсь, да? Ой-ой-ой… камушком в него кинули, блин! Так теперь, что — можно бросать бедную девушку в темноте, да? Вот скотина, выбил зуб и бросил…

— Чего разоралась?

От неожиданности Лику даже передернуло. Так, что она даже фонарик снова выронила с испугу, который со стуком упал на рельсы, но в отличие от первого раза, теперь продолжал светить.

— Никто тебя не бросал, — Лорман нагнулся и поднял нужную вещичку. — Разбросалась тут… решила нас без света оставить?