Падение Хана

Сильные пальцы принялись расстегивать рубашку, и я побледнела еще сильнее. Но оторвать взгляд от того, как он расстегивает одну пуговицу за другой, не могла. Никогда в жизни я не видела более красивого мужского тела. Настоящий образец мужественности, исполинской силы и…экзотики. Темно-смуглая кожа поблескивает, как бронза, с голубоватыми бликами от лучей неоновых ламп, в этом свете он кажется еще темнее, а все светлое на нем подсвечивает сияющей белизной и кажется ультра-ярким. Снял рубашку и швырнул на пол. Дышит тяжело и смотрит прямо мне в глаза. Он принял вызов, а мне хочется бежать, спрятаться под стол, забрать свои слова обратно. Я не понимаю, что внутри меня настолько осмелело, что посмело это сказать.

Мышцы под бархатной кожей бугрятся и слегка перекатываются, тугими валиками вздымается широкая грудь, и под ней рельефно выступают мышцы железного пресса. Ручищи берутся за ремень, и я чувствую, как у меня пересыхает в горле, но отвести взгляд не могу, смотрю, как пальцы тянут пояс, как выскальзывает игла из дырки, как едет вниз железная змейка на джинсах, и у меня все сильнее стучит в висках и, кажется, вся я превратилась в сжатый и вибрирующий комок нервов. Сдернул штаны вниз и отшвырнул ногой. Я зажмурилась и чуть не вскрикнула.

— Хотела смотреть, смотри, бл***ь! — прорычал с такой силой, что я вздрогнула и открыла глаза.

Это было устрашающе красиво. Настолько великолепно, насколько и пугающе. Его тело — это тело Бога. Оно совершенно, оно настолько идеально, что у меня нервно подергивается верхняя губа, и я чувствую, как твердеют кончики моей груди… и я понятия не имею, почему мое тело реагирует так одержимо. Взгляд ползет по плоскому животу вниз, и я судорожно глотаю сухими губами раскаленный воздух, увидев, как вздыбленный член дернулся и гордо поднялся к животу, доставая большой, налитой кровью головкой намного выше пупка. Под сильным, могучим, изрытым венами стволом свисает тяжелая мошонка, узкие бедра переходят в сильные, туго накачанные ноги, на которых вздулись мышцы от напряжения. Тяжело дыша, я понимаю, что не могу оторвать от него взгляд. Не могу даже глаз отвести, настолько это прекрасно. Хан медленно развернулся боком, а потом стал спиной ко мне, раздвинув длинные сильные ноги. Его упругие ягодицы сильно сжались и расслабились, заставляя точно так же внутри сжаться меня.

На широкой спине множество страшных шрамов, и у меня вздрагивает сердце, когда я представляю, откуда они взялись. Тронула пальцем один из них, и в эту секунду Хан резко обернулся, схватил меня за горло приподнял и, сметая все на своем пути, протащил вперед, рывком приподняв под мышки, усадил на стол.

Контроль улетел, он просто раскололся на части, и передо мной огромный голый мужик, возбужденный и дрожащий от похоти. Я сама это сделала. Сама раздразнила зверя и заперла себя с ним внутри клетки. Его руки скользнули мне под юбку, задирая ее выше пояса, сдернули трусики, приподняли мои ноги, широко разводя в стороны, пристраиваясь так, чтобы было удобно. Скуля и задыхаясь от ужаса, от необратимости, я впилась в его плечи, видя, как ужасающе огромный член нацелился рывком врезаться в мое тело, умоляюще прошептала.

— Я сама. Пожалуйста… я сама.

И не надеясь ни на что, зажмурилась, но он остановился, упираясь руками в стол, наклонившись ко мне и очень часто и тяжело дыша. Да…лучше самой, если он сделает это насильно, я не смогу, ничего не смогу из того, о чем мы говорили с Цэцэг.

— Давай сама. Сбей свою целку…не сможешь сама — я войду и порву тебя. За твою наглость…маленькая сучка.

Прозвучало ужасающе, и я, дрожа всем телом, судорожно выдыхая, посмотрела ему в глаза, потом опустила взгляд на огромный член, увитый тяжелыми и выпуклыми венами. Низ живота скрутило в узел. Надо успокоиться. Если это неизбежно и произойдет прямо здесь и сейчас, я должна взять себя в руки и повести…Не нужно думать о размере…женское тело умеет приспосабливаться, и я откуда-то это знаю, где-то слышала или читала. Если из него выходит головка ребенка, значит и член войдет…Просто надо расслабиться, быть готовой и мокрой. Как тогда…когда меня ослепило оргазмом, потом все мои бедра были липкими от влаги. Продолжая смотреть ему в глаза, я расстегнула пуговицы на платье, распахивая его на груди, и увидела, как запульсировала жилка у него на лбу и дернулся кадык, когда он увидел меня полуобнаженной. Я взяла его за руку и поднесла ее к своему лицу. Пальцы Хана пахли морем…солью, песком и даже кровью. И они умели играть с женским телом, умели не только калечить, но и доставлять удовольствие.

И я вдруг подумала о том, как он ласкал ту свою женщину. Ведь она так хотела его, писала ему такие горячие строчки, а значит, ей было хорошо с ним. Почему он не может быть таким же со мной? Если я настолько на нее похожа…