Падение титана, или Октябрьский конь

«Сегодня я тоже одержал победу. Я осадил Антония, я побил его. Через год у него не будет выбора, кроме как называть меня Цезарем перед всем римским миром. Я возьму Запад, а Антонию отдам Восток, где он похоронит себя. Лепид может взять Африку и Государственный дом, он нам не угроза. Да, нам, ибо у меня крепкая маленькая группа сторонников. Агриппа, Статилий Тавр, Меценат, Сальвидиен, Луций Корнифиций, Тиций, Корнелий Галл, братья Кокцеи, Сосий. Ядро нарождающейся новой аристократии. Вот где просчитался отец. Он хотел сохранить старую аристократию, хотел украсить свою фракцию великими древними именами. Он стал устанавливать свою автократию в рамках прежней якобы демократической структуры. И не справился с этим. Но я стану поступать иначе. К величию я не стремлюсь. Мне не сравниться с отцом, шедшим по Форуму в одеянии великого понтифика, с дубовым венком на голове, окутанным аурой несокрушимости и могущества. Женщины, глядя на него, теряли рассудок, а мужчин терзала зависть. Они сильно проигрывали с ним рядом, ни в чем не могли ему соответствовать. И это несоответствие заставляло их ненавидеть его.

А вот я буду их paterfamilias – их добрым, отзывчивым, сердечным и всегда улыбающимся отцом. Я позволю им думать, что они правят сами, и буду контролировать каждое их слово, каждый поступок. Превращу кирпичи Рима в мрамор. Наполню храмы произведениями искусства, заново вымощу улицы, украшу площади, посажу деревья, построю общественные бани, накормлю неимущих и буду устраивать любые развлечения, какие они пожелают. Я буду воевать, но только когда это необходимо, укрепляя незыблемость римских позиций. Возьму золото Египта, чтобы оживить экономику Рима. Я очень молод, у меня есть время все это совершить. Но сначала надо найти способ устранить Марка Антония, не убивая его и не воюя с ним. Это вполне возможная вещь: ответ скрыт где-то в будущем, он только и ждет, когда ему появиться».

3

Не уговорив в Амфиполисе ни одного капитана отправиться за любое вознаграждение в Рим по зимнему морю, Корнелий Галл принес большой кувшин обратно – в лагерь под Филиппами. Армия все еще была там.

– Тогда, – сказал, вздохнув, Октавиан, – отправляйся в Диррахий. Там тоже есть корабли. Ступай, Галл. Я не хочу, чтобы кувшин путешествовал с армией. Солдаты суеверны.

Корнелий Галл с эскадроном германской кавалерии прибыл в Диррахий в конце года. Очень сложного года, памятного для всех. Там он нашел корабль. Его хозяин согласился пересечь Адриатику, но – до Анконы. Блокада с Брундизия, правда, уже была снята, однако флотоводцы-освободители еще бороздили моря – бесконтрольно, не зная, что делать. Бо́льшая часть позже решила присоединиться к Сексту Помпею.

У Галла не было приказа сопровождать кувшин. Он передал его капитану и вернулся к Октавиану. Но кто-то из моряков прознал, какой груз повезут, ибо кувшин привлек пристальное внимание экипажа. Целый корабль, нанятый за большие деньги только для того, чтобы переправить в Италию какую-то керамическую посудину? Немыслимо! Невероятно! Тут пошел шепоток, и к нему прислушивались: «Внутри голова Марка Юния Брута, убийцы божественного Юлия! О морские лары, защитите нас! Какой жуткий груз!»

В открытом море торговое судно захватил шторм, каких команда еще не знала. Голова! Это все голова! Когда прочный корпус получил большую пробоину, люди совершенно уверились, что мертвая голова решила убить и их. Гребцы и матросы отняли кувшин у капитана и выбросили его за борт. Как только груз исчез в волнах, шторм прекратился.

А кувшин с головой Марка Юния Брута уходил в глубину, как тяжелый камень, – все глубже и глубже, чтобы залечь навсегда на илистом дне Адриатического моря где-то между Диррахием и Анконой.

Послесловие автора

Повесть об уходе последнего великого республиканца Гая Юлия Цезаря «Падение титана, или Октябрьский конь» завершает серию книг о республиканском Риме.

Октавий (Октавиан) Август скорее принадлежит к империи, чем к Республике, так что, описав его детство и первые шаги на мировой арене, я нахожу уместным остановиться, хотя возможность вдохнуть жизнь в историю, сознательно не искажая ее, доставляла мне огромное удовольствие.

Если автор привержен исторической правде и не поддается искушению привить собственное, современное мировоззрение, свою этику, мораль и идеалы людям, жившим в далеком прошлом, роман – это отличный способ погрузиться в другую эпоху. Он позволяет писателю проникнуть в умы персонажей и двигаться по лабиринту их мыслей и эмоций. Роскошь, непозволительная для профессиональных историков, но дающая возможность связно изложить разрозненные и часто непонятные факты. Работая над этими шестью книгами, я брала за основу биографии очень известных исторических личностей и пыталась создать правдоподобных персонажей, со сложным внутренним миром, присущим реальным людям.