Падший ангел. Явление Асмодея (СИ)

Марта спустилась на лесную тропу, первые лучи солнца пробили кроны деревьев. Она набрала полную корзину всякой снеди, но несла ее легко, вдыхая ароматы проснувшейся природы и чувствуя прохладу. До своего замужества она любила прибегать сюда, к старым вековым деревьям, что начинались сразу за косогором, слушать соловья. Но сегодня одиночные трели лесного певца уже потерялись в гомоне пробудившихся птах, собравших симфонические оркестры, в которых не участвовали только воробьи, что проворно атаковали старые дождевые лужи с застоявшейся водой, купались в них так, будто лужи были редкостью в этих краях.

Марта избрала дорогу в обход побережья озера, чтобы никто не мог догадаться, куда она идет. Над его ровной гладью легкой дымкой клубился пар. Казалось, озеро закипает как варево на огне. Послышался плеск воды и вот под старыми ивами, у берега показалась горстка людей. Марта узнала в них работников господина Райнталя. С зимы до летнего сезона нанимались они в кожевенные цеха. Марта никогда на озере не встречала этих парней. Ведь цеха находились на северной окраине города. Перед Мартой вдруг столбом вырос долговязый Эйен, ее давний ухажер.

– Добрый день, фру Марта! Частенько тебя стали здесь замечать.

– Здравствуй, Эйен. А вас что сюда занесло? Отлыниваете от хозяина?

– Может искупаешься с нами?

Марта слегка покраснела. Предложение можно было принять за унизительное, ведь оно было сделано замужней женщине, но чего взять от этого остолопа? Да! Чего ждать от батрака?

– Нет, не хочется, – она оценивающе посмотрела на Эйена, но удержалась от резких слов.

– Нет, не хочется, – повторил парень вслед за ней.

– Да и вам купаться не советую, – на ходу крикнула она.

– Не хочешь при мне раздеваться?! Или…

Марта вернулась к этому нахалу, и смачный шлепок по щеке произошел будто сам собой – а его голова развернулась в сторону озера.

– Нет. Просто утопленников многовато за последнее время, – добавила Марта.

– А… Слышала! Одного нашли мертвым на берегу? Он и в воду не заходил.

Марта с подозрением заглянула в глаза к Эйену:

– Его так и не опознали?

– Не-е-т! – парень не выдерживал ее напора и стал отступать: –А чего так смотришь? – он приложил ладонь к щеке, будто опасаясь, что ему перепадет еще раз:

– Вижу венок плывет – содеял это тот, кто по покойнику тоскует и хочет вернуть его, – и Марта мизинцем на лице парня стала чертить линию, от глаз, по щеке, минуя губы, до шеи.

– Негоже нам воды бояться. И не надо путать венки с кувшинками. Последняя ведьма умерла, – прощебетал он слова, как скороговорку.

– Не тебе о ней судить, – тут Марта заметила, что Эйен не отстает. Она ускорила шаг и голос ее стал еще жестче: –А ты не заблудишься? А? Провожатый? Может пора тебе возвращаться?

Но Эйен продолжал идти по пятам ее.

– А ты к священнику идешь. Я знаю.

– Не тебе судить.

– Он всегда обогреет.

Марта развернулась – со всего маху влепила ему еще одну пощечину и ускорила шаг. Эйен потер щеку и заскулил, как отвергнутая собака:

– Не ждет он тебя! И замок повесил! Говорят, с Кристиной его видали.

Вокруг посыпал пух, похожий на тополиный, но другой, будто птичий. Эйен не стал возвращаться. Вслед за крупной птицей, пролетевшей низко над его головой, он бросился в сторону дома викария, обогнув излучину леса пешком, он вновь бежал, пока несли ноги, пугая по кустам тетеревов. Бежалось легко, в ушах свистел ветер. Низина затаилась перед ним – и он увидел зверя.

Из ближайших кустов сверкали глубоко посаженные глаза хищника. Эйен бросил взгляд в сторону – и здесь, в редких зарослях, приподнялась угловатая тяжеловесная голова с торчащими в напряжении ушами, и на человека уставился сумрачный взор холодных зрачков, причем на уровне человеческого роста.

Эйен ринулся обратно, но не пробежав и десятка шагов, споткнулся о корягу и снова уперся в этот немигающий взгляд хищника и разглядел волчий оскал, дрожащие отвороты меха на шее. Вокруг задвигались кусты – стая людей-волков двигалась по окружности. Еще один рывок – уже четыре-пять шагов – кольцо хищников сжималось.

– На дерево….

Но руки предательски не хотели подчиняться. И тогда он опустился на корточки и тихо-тихо завыл, скорее от безвыходности своего положения. Как он мог сам загнать себя в эту западню? Страх, обида и бессилие, все вместе овладели им. Но звериная стая не спешила нападать, будто ожидала вожака.

* * *

…Марта шла, как оглушенная, волоча свою корзину, слезы крупными градинками скатывались по щекам. Эйен не первый упоминал о Кристине. Верить этому или нет – какая разница. Но чувства, тревожные чувства бередили ее сердце.

Двери и вправду оказались на замке. Заглядывать в окна? Сходить к потайной двери за домом? Зайти в свой летний домик, где ей пришлось пожить, пока угомонился Ларс?

Все было заперто, хотя служанка днем обычно занималась хозяйством. Марта возвращалась окольным путем, по густой траве, где по наитию угадывала колею.

* * *