Падший ангел. Явление Асмодея (СИ)

В угловой комнате, во всю ее ширину стояла массивная кровать из красного дерева. Спинки кровати вытянулись под самый потолок, выглядели затейливо, причудливо и бессмысленно. В человеческий рост – как заметил Янек, когда поравнялся с ними. Он так отвлекся, что потерял Марту. Слышались ее шаги, но потом затихли. Пошел ее искать в одной из комнат. Вернулся в угловую – на спинках кровати играли тени. Пробежал по коридору, минуя ряд ободранных дверей. Вот еще дверь, еще. Он с силой толкнул ее и вошел, будто ожидая кого-то встретить. Перед ним стояло пустующее кресло, из черного дерева, повернутое к окну, кресло магически притягивало к себе, но он вцепился за мощную ручку двери, удержавшись от странного соблазна.

Они столкнулись лоб в лоб. Она в упор смотрела на него, глаза ее по хищному сузились, она медленно прошла рядом с ним в направлении стены, исчерченной какими-то знаками и поравнявшись, так и не обронив ни слова, вдруг повисла на его спине. Он закружил ее, пытаясь сбросить, но ее руки еще сильнее сдавили ему горло, и они повалились на кровать, подняв облака пыли. Ритмичные стуки сотрясали весь дом или они стучали только в их ушах – этого нельзя было понять.

Пустующее кресло, что он заметил в комнатах дома, в нем кто-то находился, но тень покрывала сидящего с головы до ног. С кресла свисали четки. Он потер глаза – да, четки, он не ошибся. Хотелось позвать: «Отец Марк», но однажды он призрак на улице принял за священника. А теперь ему почудилась козлиная морда. Он отступил назад, делая шаг потише, – уйти незамеченным была его основная мысль. Но поднялся стук, который узнал бы каждый житель Кодена, это был стук как на давнем шабаше в Гюррефельдских дебрях. Существо сидело в кресле, и как ни в чем не бывало, выстукивало эту барабанную дробь двумя телячьими хвостами, что свешивались с кресла на пол.

Сильные руки Марты схватили Янека за голову – закрыв весь обзор, и увлекли его в пучину страсти. Любовники закашлялись, но продолжили барахтаться…, пока наконец, не затихли в сомкнутых объятиях друг друга, под натянутым на головы одеялом, тяжелым, будто слепленном из глины.

* * *

…Жертва была разорвана в клочья, к тому, что от нее осталось подбирались слетевшиеся вороны, они окружили место убийства, подражая людям-волкам. За дрожащими кустами мелькали то уши волков, то куски мяса и кишок в зубах. С одного броска перекусив горло на шее человека, и резвясь в брызгах крови, волки разделались с жертвой за несколько мгновений. Жаркий волчий пир, но долго он не длится. В лесу быстро потемнело и вороны уже завершали свою трапезу среди ошметков ткани, оставшихся от человека и телячьих хвостов…

Марта и Янек едва отдышались от объятий, и теперь оглядывались – окружающая обстановка изменилась. Но как? Стало холодно – они погрустнели, съежились. А может, то что случилось – случилось не с ними? Им так казалось.

Янек видел цветущие сады яблонь и кружение юбок Кристины, и Марта все бродила за своим священником, который шел впереди с книгой и читал псалмы. А последним с мешком плелся бедолага Томас. Предчувствия, недобрые предчувствия, витали над их таким коротким счастьем. Они ждали беду, вот-вот она ворвется в их жизнь.

Что-то должно случиться! Так просто ничего не происходит – думали они. Тогда им придется рассыпаться как марионеткам, на осколки прошлого. Как все рассыпалось в этом загадочном доме.

Им казалось, что они легли не в постель, а в каменный склеп и лежат в одном гробу, и сами задвинули над собой крышку… не совсем до конца, чтобы еще увидеть последний луч света.

Незваный голубь влетел в пустое окно, тревожно порхая крыльями, он опустился на ложе, приютившее Марту и Янека. Боясь дурной приметы, Марта согнала птицу.

– Да не голубь то…., – удостоверилась она, и схватив платье, бросилась прочь из комнаты. Но вместо прохода она наткнулась на зеркало с человеческий рост и увидела отражение, так похожее на нее, но чужое совсем. В мутном зеркале была голая, тощая, робкая фигура женщины. Разве это могла быть Марта? Но она не испугалась своего отражения и напряженно вглядывалась в черты лица этой зеркальной уродки и в то, что было за ней. А сзади на стене нависала тень причудливой формы, и пока Марта пыталась разгадать загадку тени, все настенные очертания вдруг исчезли.

Янек тоже заметил скользящие по стенам тени, он оглянулся на кресло. Оно уже пустовало. Его охватил холод. Одеяло не спасало – он весь задрожал, и услышал стук снизу, будто забивали гвозди – прислушался – стук угасал и ему на смену вернулись те беспорядочные звуки, какие недавно доносились с поляны. Лицо искривила судорога. Дотронуться руками до лица, снять наступивший озноб, и позвать Марту, он не смог. Руки онемели… Но скованность его вдруг прошла и он вскочил на ноги. Вне всяких сомнений в доме находился кто-то еще, ставший свидетелем их страсти. За Мартой давно следил ее муж, но разве мог он такие странности творить? Янек подобрал корзину Марты, ринулся вдогонку, спотыкаясь и перепрыгивая через хлам.

– Марта! Марта!

Никто не отозвался.

– Где же она?