Падший ангел. Явление Асмодея (СИ)

«Вылетела пташка из склепа, как на крыльях…» – подумал он и приподнял стоявшую корзину. В этот раз она показалась ему слишком легкой. Осторожно он приоткрыл платок, закрывающий все содержимое, и за поднявшимся роем мух он увидел чьи-то внутренности. Отшвырнув корзину, он решительно пошел к выходу.

Из-за угла выглянула маска.

– Фу ты! Нечисть! – голова кружилась и подступала тошнота. Скорее на воздух! Но входные двери не открылись.

…Янек бился в разные двери – их заперли снаружи, засовы изнутри открывались. Он нашел и ту дверь, где был прорублен проход. Но что это? Дверь была заколочена досками. Когда успели? Никто не слышал стука молотка.

– Марта! Открой дверь! – Он навалился на свою преграду, уперся ногами в пол и всей силой стал ее продавливать, заскрипели толстые доски. Но тщетно. – Как ты вышла? Марта? Проход же забит… – он прижался к двери и с другой стороны послышалось тяжелое дыхание. – Марта! Не молчи. Я же слышу тебя. Отпусти двери. Я разве обидел тебя чем? Ну, Марта, прошу тебя? – потом Янек перешел на шепот, и стал уговаривать Марту чуть слышно: – Марта… прошу тебя… мне не смешно.

Он оглянулся, слабо надеясь отыскать что-нибудь тяжелое, вроде топора. На стенах торчали лишь вбитые скобы, но взгляд наткнулся на изображение козлиной морды, с изогнутыми вверх рогами, причем отделившейся, по замыслу рисовальщика, от туловища. Кто-то углем тщательно создавал эти рисунки. Янек подробно разглядел изображение и наконец, догадался, что козлиная морда на стенном рисунке – это изображение маски, но не той, что выглянула недавно из комнаты. Внизу едва виднелось слово, сложенное из букв: S, о, l, v, e, затем на другой строчке более слитно: «et Coagula». Если бы знать значение этих слов. Но кому предназначались рисунки и слова? И кому в голову могло прийти нарисовать такое кощунство? Дети, да и взрослые обходили этот дом за сотни шагов. Обычно у детей на стенах другие рисунки. Он вновь добежал до дверей главного входа, слабо надеясь, что они отворены, и обратно вернулся, держа в руках два медных подсвечника. Он стал пробивать ими выход, но сразу понял, что ничего не расколется. Оставалось дергать доски, раздирая до крови ладони, опустился на пол – наверное, все показалось ему в этом сумасшедшем доме. А может произошло на самом деле под роем могильных жирных мух, облепивших весь потолок.

…В который раз Янек шел к дверям, пробуя их на прочность, и вот двери в галерею вдруг распахнулись перед ним. И в солнечном просвете он разглядел высокую фигуру викария. От солнца заболело в глазах – Янек прикрыл глаза рукавом, но не отвернулся. Да и викарий не совсем был похож на себя. Высокий худой весь потрепанный. С каким-то отчужденным видом, священник поманил Янека – то послушно подался вперед, спустился в подземелье, где оказались сорванными замки. У видел жертвенник, кости животных и надписи на стенах. И все шел и шел.

* * *

– Ты живой? – спросил священник.

Янек обернулся. Перед ним стоял будто другой человек. Вроде бы тот же. лишь позже Янек вспомнит что у священника вдруг уменьшился рост.

– Как видите? – ответил Янек. – А вы там не были? – он кивнул за спину.

Прошла долгая пауза. Священник будто изучал Янека, пока не ответил вопросом на вопрос:

– А что там?!

– А как вы тут оказались?

– Сначала ты скажи, как сюда попал? И что тебе здесь надо?

– Как легко открылись двери! – нашелся Янек, – Так легко. А я тут дергаю-дергаю, и он участливо посмотрел на свои ладони. – Все заперто.

Священник снова замолчал, наблюдая за пленником дома. Но Янек спешил разрядить это напряженное молчание:

– А я забежал. Вот! Услышал, будто кто-то позвал…

* * *

«Когда он видел множество цветов, он начинал проповедовать им и призывал к восхвалению Господа…, – отец Марк ухаживал за розами и припоминал полюбившиеся ему слова из писаний св. Франциска. – Все создания отвечали любовью на любовь святого. Они ласкались к ласковому. Слушались просящего, повиновались повелевающему».

Бархатные розы, нежные флоксы и лилии, фиолетовые астры, розовые и голубые хризантемы, уютно расположившись в клумбах, с нежным трепетом встречали священника. Он пришел к ним, осторожно ступая. Украдкой он пробирался в самую гущу цветов, принимая самые карикатурные позы, чтоб не нарушить цветник. Священник робко улыбнулся, извиняясь за свое вторжение и принялся выщипывать сорную траву. Иногда он распрямлял спину, и старчески, но с наслаждением покряхтывал. Как совершенен цветочный мир, окруженный суровым кедром. «Как совершенен цветочный мир, – думал он, – и как уродливо устроен мир людской. Почему цветы мудрее нас? Потому что они есть красота божественная».

Отец Марк увидел вдали женщину, похожую на Марту. От неугомонного ветра, встретившего ее в поле, она превратилась в своем воздушном платье в распустившийся цветок пиона, а когда ветер поутих – хризантемы. Священник долго провожал ее взглядом, вспоминая св. Франциска.