Падший ангел. Явление Асмодея (СИ)

«Радуйся, царица премудрость, Господь храни тебя, с сестрой твоей, святой и чистой, простотой. Госпожа святая бедность, господь храни тебя с братом твоим, святым послушанием. Все святейшие добродетели, храни вас Господь, проистекающих и идущих от Него…

Святая премудрость изгоняет Сатану.

Чистая святая простота прогоняет всю мудрость мира сего и мудрствования плоти. Святая бедность прогоняет всякую алчность, скупость и заботы мира сего, и все, что в мире. Любовь святая прогоняет все искушения и все страхи, дьявольские и плотские…»

Когда от Марты осталось лишь светлое пятнышко на горизонте, священник покинул цветник. Его душил кашель.

Он пополоскал воспаленное горло отваром ромашки, боль слегка утихла. Можно умыться – смыть с лица тревогу и упасть в глубокий, как колодец, сон. Но лишь охлаждение кожи и не более. Осиный рой мыслей только разрастался. Теперь видения наполнялись какой-то сценой крови. Будто звери растерзали человека.

Глава 37

Последние события встревожили город. Говорили о них по-разному. Но слова улетали, а в мыслях оставалось одно – неизбежность наказания Господнего. Неизвестная беда бродит шелудивой овцой, бродит ночью и днем, к кому забредет? К тебе – глухой дровосек, к тебе – болтливый водовоз, к тебе – скрытный камерарий?

По всему городу разносились вести: на священника их прихода нападают свои же горожане, пытаются раскрыть тайну связи его с нечистой силой, их науськивает кто-то из Ратуши.

– Чего добиваются правдолюбцы?

– Дураки они. Слышали? Бегут они оттуда как зайцы.

– Неспроста. Боятся кого-то.

– Грешно на пастыря руку поднимать.

– Про людей-волков сказывают. Но никто их не видел, все брехня.

– Бабка с кладбища пришла. Вон сумасшедший сын фру Изольды, видел ее, как бы его не утянули вслед за сестрой. Ходит-кричит на каждом углу, все о каких-то жертвах в угоду дьяволу.

– Без нечистой силы нигде не обходится. В последний раз налетчики едва унесли ноги.

И никто не мог толком сказать, что с ними произошло. Все связывали эти воинственные походы не только с ревностью неугомонного Ларса, но и с исчезновением людей. Олина, лесоруб, молодой работяга Эйен, кто следующий? Уже не закрыть глаза на происходящее. Да и глупо отбеливать служителя церкви, даже если он был ни в чем неповинен – он должен знать хоть кусочек правды.

Недавно этот странный священник приходил в дома родственников пропавших, еще он побывал у тех, кто избивал его. Своими догадками он ни с кем не делился, но видно было – он в чем-то замешан.

Когда он постучал в двери родителей Олины – ее сумасшедший брат заверещал, и стал прятаться под кроватью. Фру Изольда не поверила своим ушам, когда сказали ей, что на пороге стоит священник. Отца дома не было – он уже несколько дней, как в отъезде. Здоровья нет, а он запряг свою клячу в телегу и уехал на заработки – где-то собирают урожай – он помогает перевозить. Священника приняли, и теперь, за этим трудным разговором, Фру Изольда периодически кричала на недоразвитого сына, чтобы он заткнулся. Подросток продолжал ползать под кроватью, вытащил ящик с деревянными игрушками, и высовывал оттуда разные предметы, рычал и тявкал, очевидно в надежде напугать священника.

Фру Изольда была немногословна. Окаменело ее горе, и сжалось сердце от потерянной надежды найти дочь живой. Она не могла ничего вспомнить. Язык заплетался, как у пьяной. Родители готовы винить любого, кто может быть причастен – в горе не бывает непричастных.

Священник попросился в комнату Олины, но мать воспротивилась этому. Особенно решительно она отвергла его предложение осмотреть комнату в ее присутствии. Он пытался узнать, что Олина рассказывала, с кем уходила на прогулки, но мать отвечала, что у девушки было много подруг.

Уже в спину уходящему священнику она вдруг заявила:

– Вы уже приходили к Олине…

– Что? – он сразу остановился, но не поворачивался к ней.

– Вы были у нас и разговаривали с ней, вон там, – она показала рукой куда-тов сторону. – Почему Вы об этом не вспоминаете? У Вас, что? Память отшибло?

– Я только исповедовал Олину в церкви – у вас я никогда не был.

– О-о! Странно слышать мне от Вас такие слова. Ну все – идите. Бог Вам судья.

Он оглянулся на несчастную женщину, перекрестил ее, и пошел быстрым шагом прочь.

Той же ночью народ вышел в свой факельный поход. К ним присоединили отряд солдат. Люди прочесали лес, но ни людей-волков, ни их логова не обнаружили.

Глава 38

День, яркий и свежий, переливает солнечное золото по веткам берез. Сад утопает в роскошном цветении. Стоит райская тишина. В это весеннее блаженство случайной птицей залетает звонкий девичий смех.

Между яблонь кружится девушка в тонком платье. Она зовет кого-то, тихо-тихо. Голос – будто не голос, а птичье пение, кажется знакомым священнику, вот девичьи руки уже обвились вокруг его головы. Пара кружится, то ли кружится цветущий сад? Все покрыто яблоневым цветом – не отличить деревьев от людей.

– Смотри на меня, я раздета твоими руками. Прячься со мной. Мои волосы – твой кров. Мои губы – твой хлеб. Мое тело – твоя земля. Мои глаза – твое небо. Моя душа – твой Бог…