Пальмы в снегу (ЛП)

— Мы тоже уезжаем, масса, — твёрдо ответил Нельсон. — Мы получили известие, что можем вернуться домой. Здесь нам больше нечего делать.

— Но... как же война? — спросил Килиан.

— Она уже закончилась, — ответил Нельсон. — Победителей, как говорится, не судят. За нами прислали корабли.

— Мы не хотим, чтобы нас постигла участь португальцев, — вмешался Экон. — Президент желает, чтобы здесь остались одни гвинейцы.

Килиан повесил голову. Вот и они уезжают — последние его товарищи. А как же урожай? Кто соберёт созревшие плоды с деревьев?

Гарус выругался и вернулся в кабинет.

Бисила встала рядом с Килианом. Нельсон протянул руку, чтобы проститься с начальником, но тот покачал головой.

— Я отвезу вас на грузовике, — сказал он. — Дорога долгая, а с вами дети.

— Не знаю, стоит ли вам... — начал было Экон.

— Мне плевать, рискую я или нет, — оборвал Килиан. — Я еду с вами.

— Я тоже еду, — сказала Бисила.

Час спустя толпа нигерийцев начала решительно спускаться по тропе лихорадки, но вскоре их решимость сменилась беспокойством. Сотни людей толпились на маленьком причале, пока гвинейские таможенники у всех по очереди проверяли документы, прежде чем пропустить на узкий трап, ведущий на судно, присланное правительством Нигерии, чтобы доставить их домой.

Килиан и Бисила стояли наверху, опираясь на парапет, рядом с толпой зевак, сбежавшихся поглазеть, как отплывают нигерийцы.

«К счастью, я здесь не единственный белый», — подумал Килиан.

В толпе он разглядел нескольких товарищей Мигеля и Бальтасара.

Бисила то и дело поднимала руку, махая на прощанье Лиалии и ее детям. Килиан восхищался ее выдержкой, находившей в себе силы улыбаться, когда душа ее была полна печали от расставания с лучшей подругой. Дети Экона и Лиалии, которым она с детства мазала йодом порезы и ссадины, тоже издали махали ей руками, пока не подошла их очередь садиться на корабль.

Нельсон и Экон предъявили документы, Лиалия последовала их примеру. Когда настала очередь Обы, полицейский нахмурился, изучая ее паспорт. Затем несколько секунд, показавшихся ей вечностью, о чём-то говорил с товарищем. Наконец, он вновь повернутся к ней.

— Ты гвинейка, — сказал он. — Ты не можешь уехать.

Оба остолбенела.

— Но я еду с мужем...

Нельсон вернулся. Пассажиры, стоявшие позади Обы, нетерпеливо зароптали, послышались возмущенные крики.

— Что случилось? — спросил Нельсон.

Полицейский поднял взгляд на круглолицего великана, не сводившего глаз с девушки и пытавшегося казаться спокойным, хотя внутри у него все похолодало от ужаса.

— Тебе какое дело? — спросил полицейский.

— Эта женщина — моя жена.

— Документы, пожалуйста.

Нельсона и Обу охватил страх. Ещё задолго до того, как она переехала жить на плантацию, они собирались пожениться, но по той или иной причине свадьба с каждым разом откладывалась.

— Где ваше свидетельство о браке?

— Мы его потеряли, — поспешно ответил Нельсон, желая всем сердцем, чтобы полицейский принял эту ложь и позволил Обе уехать.

— В таком случае, она не может ехать. — Полицейский схватил ее за руку и выдернул из очереди с такой силой, что Оба упала. Нетерпеливые крики стали громче, смешавшись с негодованием, вызванным дурными манерами полицейского.

— Оба! — Оттолкнув обоих полицейских, Нельсон бросился к ней. С судна послышались разочарованные возгласы Экона, Лиалии и родных Нельсона, удивленных, почему он не поднимается.

Корабельная сирена возвестила о том, что судно вот-вот отчалит. Оставшиеся на берегу рванули вперёд и набросились на полицейских, преграждающим им путь. Один полицейский, сбитый с ног, выхватил пистолет и стал стрелять куда попало. Крики возмущения и нетерпения сменились воплями паники и боли. Все, кто мог, бросились к трапу. Другие в отчаянии пытались оказать помощь раненым близким.

Стоя наверху, Килиан и Бисила в ужасе наблюдали за этой сценой. Когда выстрелы стихли, судно величаво заскользило по волнам, безразличное к замешательству пассажиров, которые, перевесившись через фальшборт, пытались разглядеть, что случилось с их друзьями и родственниками.

На причале лежали тела нескольких убитых мужчин; над ними рыдали женщины, обхватив головы руками.

Бисила крепко сжала руку Килиана, с трудом сдержав крик, когда узнала среди них Обу.

Та сидела, держа на коленях окровавленную голову Нельсона, и раскачивалась взад-вперёд, словно баюкая его как ребёнка. Ни единого звука не вырвалось из ее горла. Она лишь открывала и закрывала рот, словно беспомощная рыба, выброшенная на берег, а маленькие руки гладили волосы мужчины, слипшиеся от крови.

— Какой сюрприз, Килиан! — послышался рядом чей-то насмешливый голос. — Ты все ещё здесь? А я думала, тебя уже нет с нами...

Услышав слова Саде, Килиан испытал двойственное чувство. С одной стороны, он не думал, что остров Фернандо-По для неё равнозначен миру живых. С другой стороны, он подозревал, что именно эта женщина и ее новые друзья повинны в избиении Грегорио. Как ему и показалось тогда в казино, она действительно вовсю пользовалась своей дружбой с высокопоставленными особами.

Он крепче сжал руку Бисилы.