Память Древних

— Если верить их рассказам, они встретили Фирина на корабле, на который внезапно напала Сотрясательница Бурь, которой отродясь не водилось в северных водах. Потом они очутились в подземном городе, где по странным обстоятельствам, никем не замеченный на них напал мертвый, но воскрешенный даизгар. Он убил Редгара, чем, судя по всему, превратил Диармайда в слабоумного мальчишку. Потом Фирин дошел с ними до Талнаха, где воочию изнутри увидел, что Талнах занят чем угодно, кроме подготовки к противостоянию с архонтом. Он также видел договоры Смотрителей Пустоты с правителями стран-союзниц, которые отчасти определили маршрут остальных. То есть он знал, где ловить их потом. И главное, все время, пока мы не встретили его в Руамарде, он был в Кадфаэле. Вы ведь наверняка следите за новостями, командор?

Следит, отозвалась эльфийка.

— Там ни одна гавань ни работает уже несколько месяцев. Кладбищенские Псы заняли город — и это только по слухам, потому что наверняка никто и не знает! Так как он туда попал и что там делал? И наконец, еще одно.

— Так это не все?

— Когда я пришел за Данан, он выжила только потому, что этот Фирин якобы наложил на неё защитные барьеры-печати, которые спасли от моего колдовства. Все они развеялись, кроме одной, вроде как израсходовались, чтобы сохранить Данан жизнь. Её подруга-телемантка, когда позднее Данан попросила её повторить то же самое, сказала, что о такой магии даже не слышала и уж точно никогда не пробовала. Больше того, на руке у Данан до сих пор осталась одна из таких печатей. Фирин утверждает, что это самое мощное из доступных заклятий, и что оно спасет её только в момент смертельного удара. Как и те, другие. Но что, если это тоже ложь? Что, если назначение этой печати — совсем другое?

— Думаешь, это маяк? По которому он нашел вас?

Жал мрачно кивнул.

— Если он заприметил её меч черт-те когда, какой ему был резон отпускать Данан из виду? Он сделал необходимые приготовления и вернулся к ней по этому маяку — и не где-нибудь, а в Руамарде, договор с которым был у нас на руках. Причины, согнавшие нас в подземелье гномов вы уже тоже знаете.

— К чему клонишь? — взгляд женщины снова вспыхнул — недобрым предчувствием. Несмотря на ее опыт, одна мысль, что она привечала это чудище за своим столом, сковывала горло страхом.

— К тому, — не скрываясь ответил эльф, понизив и приглушив голос до предела, — что возможно озерный эльф, которого Темный архонт на наших глазах в Лейфенделе преобразовал в новое туловище для себя, был не первым или, по крайней мере, не единственным с такой судьбой.

Тальвада смотрела на эйтианца, затаив дыхание. Намек был совершенно прозрачным.

— Предлагаешь накинуться сразу? — шепнула женщина. — Сейчас? Оставить его здесь и не пускать с вами?

Жал качнул головой:

— Нет. От знатных родов всегда остается генеалогическое древо. Найдите какие-нибудь заметки об этом Фирине или клане Илласэйл. И будьте готовы в случае необходимости делать то, что велит долг Смотрителям Пустоты.

— А Данан? — Тальвада качнула подбородком в сторону двери.

— Я уговорю ее, что так правильно. Она услышит.

— Она может погибнуть, если мы упустим момент, — бесцветным шепотом сказала командор, внимательно изучая лицо мужчины. — И не она одна.

— Я попытаюсь выиграть для неё хотя бы один лишний момент. Возможно дальше вы успеете, и это спасет ей жизнь. Которую я едва не отнял.

Тальвада прошлась по фигуре Жала скептическим взглядом с головы до ног и обратно.

— Кто бы мог подумать, чтобы эйтианец окажется так привязан к… к кому бы то ни было.

Жал опустил взгляд — и уголки губ в мягкой усмешке.

— Спасибо, к слову. За отдельную спальню и разрешение сходить в святилище без соглядатаев.

— Будешь должен. Не ты, так она. Почему, кстати, у вас вообще получилось?

Жал чуть заметно приподнял плечо:

— Она любит красоту в действии. В магии, когда получается. В сражении. В смерти. Она любит, когда делают легко и играючи — как она со своим мечом. Ей неважно ремесло, только страсть ремесленника. Потому что, мне кажется, что ей кажется, что в момент удовольствия от ремесла, ремесленник по-настоящему искренен и его можно изучить и понять. Ну или, — Жал откровенно и похабно усмехнулся, — я просто хороший любовник.

«Определенно, если ты нашел путь в её постель».

— О любовниках, Жал. Убеди Данан привести всех в тот храм, где вы были.

— Зачем?

— Увидишь.

Жал кивнул. Когда позднее он передал своеобразную просьбу-указание леди-командора, Данан согласилась не сразу. Однако и уговаривать её не пришлось: она, видимо, примирилась с той частью себя, которая не любила оттягивать события и чего-то ждать, и пообещала сделать, как велено. У входа в храм их встретили командор и Ресс. Когда провели внутрь, Жал, ободряя, встал у Данан за плечами, и приобнял за одно. Тальвада пошла первой, углубилась в конец помещения, за статуи Таренгара и Тирсагар и, в точности, как делала в доме Эгнир, толкнула какое-то едва заметное углубление. Здесь потайной проход открылся совсем рядом, в углу между восточной и северной стенами здания. Молча командор велела следовать за ней.