Памятник Дюку

В магистрате бородатый чиновник в крахмальной манишке, едва взглянув на бумагу, тут же достал из несгораемого ящика чистый бланк паспорта и, спросив фамилию, имя-отчество, вероисповедание, год рождения, долго писал каллиграфическим почерком, старательно выводя каждую буковку. «Нет, это уже всерьез, — думала Она. — Я действительно получу паспорт…» Но ей хотелось убежать, пусть с риском, перейти линию фронта. Ведь Савицкий сказал, что после выполнения задания она может принимать самостоятельные решения, сообразно со сложившейся обстановкой.

Итак, все же впереди у нее не меньше недели, в течение которой гестапо ее не будет трогать. Эти дни нельзя потерять. На явке многое может решиться.

А теперь надо спешить домой. Петреску наверняка наведается, и она попробует уговорить его повлиять на гестапо, чтобы ее оставили в покое.

— Барышня, купите жареную ставриду! Еще утром плавала в море!

Она невольно оглянулась. Из-под нахлобученной на лоб фуражки сквозь очки на нее смотрят рыжеватые глаза Андрюшки Карпова. Она училась с ним в одном классе.

На Андрюшке — короткое серое пальто, а на широком ремне, закинутом за шею, висит тяжелый деревянный лоток, который он придерживает руками. Запах жареной ставриды вызвал у Тони головокружение.

— Андрюшка! — Она по-детски обрадовалась встрече. Когда-то от его кулаков она не раз плакала: Андрюшка любил невзначай стукнуть девчонку. — Очень хочу есть! Дай рыбки… Ой, какой ты длинный!.. Как живешь?..

— Как видишь, — хмуро ответил он, опустив глаза. — Выбирай любую…

Тоня выбрала ставриду пожирнее и стала с аппетитом есть. Нет, жизнь не так уж плоха!

К Андрюшке подошла старуха, долго торговалась, наконец купила три ставриды и, ворча, удалилась.

— Пойдем отсюда, — быстро сказал Андрей, — тут и поговорить не дадут. Только ты рядом со мной не иди!.. Я спущусь по Дерибасовской и встану у моста, справа. Тогда подойди…

Странная предосторожность для продавца жареной ставриды!

Через несколько минут Тоня нашла его на условленном месте. Он подождал, пока она подошла к нему вплотную, и негромко сказал:

— А рыба теперь в цене!

Тоня уже протянула руку за второй ставридой, и ее пальцы невольно дрогнули. Это же отзыв на пароль, который она должна произнести на явке!

Он даже вспотел от волнения, мальчишка! Вот уж меньше всего она ожидала, что жизнь сведет с ним.

— Можно купить рыбу? — спросила она.

— Рыба теперь в цене! — повторил он и, чтобы унять в руках дрожь, изо всех сил сжал края лотка. — Я тебя жду уже две недели. По радио нам сообщили о твоем приходе. Тебе повезло. Потом батареи совсем сдохли. Без связи сидим. Я единственный, кто знает тебя в лицо… На явку не ходи, она провалена. А на запасной — в соседней квартире поселился немецкий офицер, туда тоже ходить опасно… Командир группы Федор Михайлович назначает тебе встречу у памятника Дюку послезавтра ровно в девять утра.

— А как же я его узнаю?

— Когда он подойдет ко мне, я у него прикурю. Потом он повернет к Сабанееву мосту. Пойдешь следом. Подойти имеешь право, когда он сам остановится и закурит. Усвоила?

— Усвоила!

— А теперь топай отсюда, да не забудь заплатить.

— Сколько?

— С тебя, по знакомству, — марку.

— Дорого дерешь! — Она сунула ему марку. — Если надо будет срочно меня видеть, приходи!

Адрес называть не надо, с детства знает, условились о сигнальном стуке в дверь, и Тоня пошла к Пушкинской.

На углу он снова догнал ее, но с такой неуклюжей поспешностью окликнул, что невольно привлек внимание прохожих.

— Все, что привезла, имей с собой, — проговорил он жарким шепотом.

Тоня заметила, что с противоположного угла за ними наблюдает полицейский. Мальчишка остается мальчишкой! Мгновенно сообразив, она бросила на лоток еще одну марку и, коротко обругав его дураком, быстро пошла к своему дому.

Целый день, до самого позднего вечера, она прождала Петреску, но он так и не пришел. Не пришел он и на другой день, который она провела в тягостном ожидании. Очевидно, Петреску решил, что взаимные расчеты закончены и он освобожден от дальнейших забот о се судьбе.

Теперь только одна ночь отделяет ее от встречи у памятника Дюку. Одна долгая ночь…

Глава одиннадцатая

Она услышала тихие шаги на лестнице и, замерев, взглянула на часы. Половина второго! За окном — глухая, ветреная ночь… Патруль? Облава? Она подкралась к двери и тревожно прислушалась.

Шаги притихли. Человек, очевидно, достиг первой лестничной площадки и почему-то остановился. Наверно, тоже прислушивается. Нет, это не облава, но осторожность прежде всего.

Зажечь свечной огарок было делом нескольких секунд. Фитиль вспыхнул трепещущим синеватым пламенем, и по комнате закачались тени. Тоня приподняла край одеяла, которое прикрывало окно, и выглянула на улицу.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, — все спокойно. Промчалась закрытая машина, скрылась за углом. Нет, не облава!..

Она снова прислушалась. Мужчина?! Женщина?! Может быть, это один из запоздавших жильцов соседней квартиры, имеющий ночной пропуск? Ведь на площадку выходят еще две двери.