Пан Самоходик и Фантомас

— У вас нет оснований, чтобы в этом сомневаться.

— Не сомневаюсь, — ответил он. — Может, вы не профессионал, но ваши слова звучат очень справедливо. Дело, однако, в том, что, как вы уже догадались, в историю с кражей замешан также жених мисс Карен.

— Не думаю — я пожал плечами.

— Значит, я прав. Вы не профессионал.

— Простите, но я не понимаю…

Он выпустил красивые кольца дыма.

— Вы знаете пословицу: "Темнее всего под фонарем"?

— Да.

— А другую поговорку: "Виновен, тот, кому это выгодно"?

— Это латинские пословицы.

— Да. Обе касаются нашего дела, господи, приятель. Мы, эксперты в области страхования, хорошо знаем, что многие люди страхуют себя и свои вещи только для того, чтобы потом, в хитрым способом, вымогать компенсацию. Барон де Сен-Гатьен, хотя имеет прекрасный замок и замечательную картинную галерею, является, в сущности, бедным, как церковная мышь. Эти картины есть, но как будто их и нет. Я не удивлюсь, что такому человеку может через некоторое время прийти в голову мысль, чтобы похитить что-то из богатств, которые номинально принадлежат ему. Ну проще, как имитировать кражу картин из собственной галереи, продать их и еще получить страховку? Тем более, когда у вас есть племянник — художник. Я не знаю, известно ли вам, что Винсент делает отличные копии.

— Вы намекаете… — возмутился я.

— Я ничего не намекаю. Это одна из моих рабочих гипотез. И в этом направлении пойдет расследование. Мы не выплатим страховку, пока не убедимся, что виновник кражи не барон.

— Вы намекаете, что он Фантомас? — удивился я.

— Ах, что это за бред — с неудовольствием ответил Пижу. — Вы действительно поверили, что существует какой-то Фантомас? Нет, это литературный персонаж, коллега.

Я пожал плечами.

— Насколько я знаю, были похищены также картины, хотя и чуть ранее, в нескольких других здешних замках. Они тоже принадлежат, господину барону?

— Нет. Те кражи, это что-то другое. Преступника, хотя и не поймали, но мне кажется, что узнав о тех кражах барону пришла в голову мысль, чтобы поиграть в Фантомаса и ограбить свою собственную галерею от его имени.

Я снова пожал плечами.

— Ну что ж, гипотеза очень интересная. Я желаю вам удачи.

— Вы не будете со мной сотрудничать?

— Нет.

— Почему?

— Мне нравится работать самостоятельно.

— Я понимаю. А может вы имеете какую-то свою гипотезу? Пожалуйста, будьте честным со мной. Я открыто изложил вам свою позицию.

— Пока у меня нет предположений, — ответил я. — Сначала я должен немного глубже вникнуть в ситуацию и, прежде всего, я хочу знать обстоятельства краж в других замках.

Он погасил сигарету. Встал.

— Могу ли я надеяться, что если вы попадете на какой-то интересный след, уведомите меня об этом? Ведь вам наплевать на вознаграждение.

— Я сообщу вам. Но я сомневаюсь, что вы решите воспользоваться моими советами и рекомендациями.

— А почему так?

— Потому что уже в самом начале вы отнеслись пренебрежительно к моим словам. Я, коллега, действительно верю, что за этой кражей стоит кто-то, кто взял имя Фантомас.

— Фантомас? — засмеялся Пижу. — О, Боже, Фантомас проникает сквозь стены и решетки. Нет, это смешно — и, посмеиваясь, он вышел из моей комнаты.

Но через секунду вернулся.

— Я надеюсь, что то, что я вам сказал, — сказал он, — останется между нами? Я говорю вам ведь только одну из моих гипотез. Но есть у меня и другие. Может быть, я поеду с вами в какой-либо из ранее ограбленных замков.

Вышел, но снова вернулся.

— Простите, мсье, я забыл о главном. Не могли бы вы мне сказать, что в Польше чаще всего едят на обед? Очень люблю хорошо поесть, — пояснил он. — А вы?

— Я тоже, — ответил я.

— Это хорошо, — обрадовался он. — Мой отец всегда мне говорил: "Гаспар, будьте осторожны в отношении людей, которые едят кое-как и кое-что." Так что в Польше ест на обед?

— Томатный суп и свиные отбивные.

— Ах, так? — он задумался, а может быть возбуждая свою кулинарную фантазию. — Не слишком люблю свинину. Птица, мсье. Птица — самое вкусное.

И вышел, на этот раз окончательно.

Но, как я уже говорил, мне не довелось в эту ночь рано лечь спать. Когда только лег, опять кто-то постучал в дверь. Ивонна.

Вошла тихонько, на цыпочках, как будто она собиралась доверить мне какую-то великую тайну.

— Он был здесь, у вас, этот горе детектив, — заявила она. — Знаете ли вы, что он подозревает моего дядю?

— Да, — я кивнул.

— Это возмутительно. Мне так и хочется дать ему яд.

— Лучше всего в жареной утке. Он очень любит птицу, — сказал я.

Но у нее не было желания шутить.

— Дядя оказался в ужасной ситуации…

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы разобраться в этом деле. Но я в чужой стране.

— Так позвольте помочь вам, — она посмотрела на меня умоляюще.

Она относилась к девушкам, которых я называл, "мисс Щепка". Она была худая, как щепка, у нее были тонкие, длинные, как у аиста ноги и тоненькие руки. Было очевидно, что со временем она превратится в красивую, длинноногую женщину, но пока это было ужасно уродливо.