Пара из дома номер 9

Джен понимающе улыбнулась Тео, когда он сказал, что перед работой заедет к отцу.

– Он все еще твой отец, – мягко произнесла она и поцеловала его на прощание. Но, когда он приехал, в доме никого не было, не считая домработницы Мэвис, которая уже собралась уходить.

– Он в гольф-клубе, – сказала она. – Вернется попозже.

Тео снял с плеча рюкзак.

– Я принес ему еду, – солгал он. – Не волнуйтесь, идите, я сам ее выложу.

– Ты хороший сын, – похвалила Мэвис, ласково погладила его по щеке, а потом быстрым шагом направилась прочь по подъездной дорожке, чтобы успеть на свой автобус.

Сейчас, стоя в кабинете отца, Тео чувствует себя самым плохим сыном на свете. Даже будучи ребенком, он знал, что сюда нельзя входить без разрешения отца. Это было строго запрещено, и он полагал, что за нарушение этого запрета его ждала участь, которая хуже смерти. Но Тео никогда и не пытался его нарушить. В детстве его это не интересовало: здесь было полно скучных рабочих вещей отца и уродливых призов за игру в гольф. Но теперь… теперь его сердце бьется от волнения. Отец отказывается что-либо рассказывать ему, но Тео знает, что эта комната наверняка скрывает многочисленные тайны.

Тео окидывает взглядом кабинет: деревянные панели на стенах, встроенные полки и витрины, письменный стол с темно-зеленой мягкой вставкой. С чего начать? Что искать? Здесь пахнет дорогим одеколоном и полированным деревом. Как ни нелепо, но Тео всегда считал, что его отец просто пахнет важно

.

Он подходит к встроенным книжным полкам на дальней стене, за письменным столом. Под полками по обеим сторонам находятся дверцы шкафов. Те самые шкафы, в которых его отец рылся на прошлой неделе, когда был в особенно плохом настроении. Тео нагибается и открывает одну из дверок. Аккуратная стопка папок. Он вытаскивает одну из них и просматривает страницы; похоже, это старые налоговые отчеты. Запихивает их обратно, следя за тем, чтобы они лежали в правильном порядке. Он уверен, что именно на это обратит внимание его отец. Пробует открыть другой шкаф, но тот заперт. Черт! Тео даже не подумал о том, что такое может случиться. Зачем отцу запирать шкаф, ели только там не хранится что-либо, что хочет скрыть ото всех? Мэвис даже не разрешают здесь убираться. Тео переходит к ящикам стола. Как ни странно, они не заперты, но в них нет ничего интересного – только несколько квитанций, скрепленных зажимом, пачка одноразовых ручек «Бик», дорогая перьевая ручка, несколько сертификатов из гольф-клуба и пузырек с таблетками. Он берет их в руки, изучает этикетку. Лекарство от повышенного кровяного давления. Тео даже не знал, что у его отца высокое давление. Он ставит бутылочку на место. Здесь должно быть что-то, думает он, и его взгляд снова устремляется к запертому шкафу. Он должен залезть туда, какими бы ни были последствия. Тео снова открывает ящик стола, находит две большие скрепки, сгибает их углом и просовывает конец одной из них в замок. Однажды, много лет назад, в школе, он пытался залезть в витрину, где хранились спортивные медали: они хотели разыграть одного парня из команды по регби. Тео помнит: нужно сунуть в замок один конец скрепки, а второй покачивать туда-сюда.

– Давай же, сволочь, открывайся, – цедит он сквозь стиснутые зубы. Раздается щелчок, и Тео чувствует, как дверца подается. Он откидывается на пятки, потрясенный тем, что ему действительно удалось это сделать.

И тут его сердце замирает. Шкаф пуст. Столько усилий… и зачем отцу понадобилось запирать совершенно пустой шкаф? Тео озирается: ему кажется, будто это какой-то розыгрыш, а отец стоит за дверью и смеется над ним. Но нет, он один. И все же зачем отцу запирать пустой шкаф? «Если только, – думает Тео, пытаясь осмыслить этот факт, – отец не переместил все, что там было, в более надежное место». Он заглядывает в шкаф и осторожно надавливает на внутренние полки. Нижняя полка скрипит под его рукой. Тео осматривает ее внимательнее: она расшатана и больше похожа на панель, чем на полку. Он надавливает на нее, и верхняя часть отъезжает, открывая потайное отделение. Сердце Тео учащает бег. Под фанерной крышкой отделения что-то лежит: небольшая стопка газетных вырезок и черная виниловая папка формата А4. Он достает вырезки. Все они датированы 2004 годом и взяты из местных газет – во всех идет речь о несчастном случае с его матерью. Тео понимает, почему его отец хотел сохранить их, но прятать-то зачем? «Возможно, отец просто забыл о них», – думает он, кладя их на место.