Параллель

– Подрались, – буркнула девушка. Пыл битвы уже давно сошел, и пришло время ее последствиям проявить себя в полной мере в виде опухших губ и лица.

– Это я вижу. Что тебе Лайма сделала?

Конь выпрямилась, поморщилась, осторожно стягивая компресс, подумала и приложила его обратно к носу. По ощущениям отек расползался от переносицы к глазам – первые пару дней она будет выглядеть как пчелами покусанная.

– Говорила всякие гадости…

– То есть она тебя поддразнила, а ты за это полезла к ней с кулаками? – В голосе Фанка слышалось искреннее удивление.

– Вы правда были вместе?

– Вот оно что.

Судя по голосу, вопрос не застал светляка врасплох, но на несколько секунд он умолк. Конь убрала лед от лица, чтоб лучше видеть собеседника.

– Серьезно? – Теперь пришел ее черед удивляться.

– Она не всегда была такой. – Фанк говорил невозмутимо, спокойно, но с плохо скрываемым сожалением. – Да, мы встречались еще во время учебы, но недолго. Выпустились уже врозь. Я был молодым и бесшабашным, а Лайма все время ставила мне палки в колеса. В отношениях мы просто душили друг друга, так что они заведомо оказались провальными, зато в работе я не знал лучшего партнера, чем она. Когда я предположил, что Зону эффективнее изучать изнутри, чем издалека, она стала первой, кто меня поддержал, и помогла убедить остальных. Мы основали «Свет», и ее личный вклад в наше небольшое сообщество очень велик.

– Слабо верится, – пробормотала Конь. Психопатка, с которой она поцапалась час назад, не тянула на человека, близкого командиру по характеру.

– Женщина, которую я знал, была сдержанной и невероятно продуманной. Она никогда не стала бы вести себя как сейчас.

Сталкерша снова накрыла нос компрессом – лицо горело, но думала она о другом. Выходило, что Ниф не придумал, и светлячка действительно повредилась умом. Это что тогда выходит? Она подралась с больной теткой? Героиня, блин. Да, вот только Лайма дралась как здоровая.

– Что с ней случилось?

– Пережила Ребут… без укрытия.

– Это невозможно! – Конь дернула головой и заойкала.

– Как правило, – согласился Фанк. – Но порой некоторые выживают. Очень редко, но случается. Я видел несколько, пока работал в НИИ, но все они вели себя не как люди.

– А как кто?

– Скорее как душевнобольные, – уклончиво ответил светляк.

– Тогда почему ты не сдашь туда Лайму? – Конь не столько спросила, сколько озвучила свои мысли. Она уже догадывалась, какой получит ответ.

– Не могу.

В небольшой приемной врача повисло невольное молчание. Девушке не нравилась позиция Фанка, хотя она понимала, что ее неприязнь основана на субъективных впечатлениях, притом весьма поверхностных. Фанк знал Лайму гораздо дольше, и, если верить его словам, последние несколько лет до злосчастного Ребута они оставались хорошими друзьями. Конь задумалась, смогла бы она сдать, к примеру, Пашку, окажись он в подобном положении, ученым на опыты? Конечно, нет!

– Кстати, я разобрался с твоей картой, – заговорил светляк, заметно повеселев. – Хитрая, наложена одна на другую – не сразу допер. У кого ты, говоришь, ее стащила?

– Так я же рассказывала… – Девушка не успела так быстро сменить тему.

– Нет, у него были какие-то отличительные знаки?

Та хотела по привычке нахмуриться, но протестующий нос быстро отбил желание вообще как-либо гримасничать.

– Нашивки были такие, с руками… Из «Братства» он был вроде. А что?

Фанк заулыбался.

– Крис, ты себе не представляешь, что за инфу раздобыла!

– Наверное, там какой-то крупный тайник, раз ты так радуешься. – Конь стала подозревать, что разговоры только усугубляют ее состояние. Она не отказалась бы закинуться обезболивающим и уснуть. Хотя, кажется, Коновал ей что-то вколол в самом начале… – Помню, Центнер приказал мне удалить этот файл, но я забыла.

– Еще бы! На него могли открыть охоту, если бы эта информация попала в чужие руки.

Фанк едва сдерживался, чтобы не вывалить все и сразу, как ребенок, нашедший диковинное сокровище, хотел поскорее похвастаться перед товарищами. Конь была уверена, случись их разговор при обычных обстоятельствах, он бы обставил его так, чтобы девушка постоянно задавала вопросы, а он с упоением на них отвечал. Фанк это любил. Но увы, не сегодня. Сегодня Конь будет в роли максимально молчаливого слушателя. И Фанк это понимал.