Пардус

Павел Васильевич Воропаев прибыл в школу первым. Он с обеспокоенным лицом вошел в кабинет завуча и замер на пороге. Ксения сидела на диванчике у стены. Аркадий, все еще в разрезанных шортах, расположился в другом углу дивана. Оба были мрачнее тучи. Нелли Олеговна восседала за своим столом с видом судьи на громком процессе. Нож Ксении лежал прямо перед завучем.

— Ксю, ты в порядке?! — выдохнул Павел Васильевич. Он перевел взгляд на Казакову. — Что вы наговорили мне по телефону?! Я решил, что что-то случилось с моей дочерью!

— Случилось! — кивнула завуч. — Вот! Она подвинула к нему нож.

— Это принадлежит вашей Ксении! Прокурор растерянно уставился на него.

— Господи… — пробормотал он. — Я понятия не имел… Откуда у тебя нож?

— Купила, — еле слышно произнесла Ксения.

— Но зачем?

— Вот именно это и я хотела узнать! — ехидно произнесла Нелли Олеговна. — Зачем ваша дочь носит с собой нож? Она что, боится чего-то? Или считает, что ее тут окружают одни преступники?

— Ну, если учесть недавнее нападение на школу, — проговорил Воропаев, — и то, что вашего учителя отравили прямо в столовой…

— Но это не дает ей право…

— Я с этим разберусь.

— Вы уж разберитесь! Я не позволю, чтобы каждая соплячка…

— Выбирайте выражения, уважаемая, — ледяным тоном перебил ее Павел Васильевич. — Я никому не позволю оскорблять своего ребенка.

Нелли Олеговна осеклась. В этот момент дверь кабинета распахнулась. Вошел Эдуард Владленович Кривоносов, полы его черного пальто взметнулись в стороны. Он был очень зол и едва сдерживал себя.

— Что он опять натворил?! — гаркнул отец Кривоносова. Аркадий встал с дивана и с виноватым видом подошел к отцу.

— У нас произошел небольшой инцидент… — начала Казакова.

— Меня вызвали с важного совещания! — рявкнул Эдуард Владленович. — Мне плевать на то, что у вас тут случилось! Скажите мне одно, кто все начал?! Он? — Эдуард кивнул на Аркадия. — Или она?! — показал он на Ксению.

— По правде сказать, начал ваш сын… — сказала завуч. — Но… Эдуард молча развернулся и вдруг с силой ударил сына по щеке. Аркадий не удержался на ногах и упал на диван. Ксения в ужасе уставилась на него. Казакова замерла с открытым ртом. Воропаев просто окаменел.

Аркадий медленно поднялся, держась за щеку. Он был очень бледен, нижняя губа предательски тряслась. Ксения вдруг поняла, что он с трудом сдерживается, чтобы не заплакать. Внезапно ей стало его безумно жалко.

— Эдуард, — тихо произнес Павел Васильевич, — ты считаешь, что это было лучшим решением проблемы?

— Со своими проблемами я разбираюсь кардинальным образом, — хмуро бросил Кривоносов.

Он развернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета. Ксения мягко дотронулась до плеча Аркадия. Он нервно вздрогнул.

— Ты в порядке? — прошептала она.

— В полном! — горько сказал парень. И выбежал вслед за отцом.

— Нам тоже пора, — сказал Павел Васильевич. — Пойдем, Ксю, нам предстоит серьезный разговор.

Он взял со стола складной нож и сунул его в карман плаща. Затем попрощался с Нелли Олеговной, и они с Ксенией вышли в коридор.

— Поверить не могу! — произнес отец. — Ты… и вдруг с ножом! О чем ты вообще думала?

Ксения виновато почесала затылок:

— Он у меня уже давно… вообще-то. Павел Васильевич вытаращил глаза.

— И я часто ношу его с собой, — продолжила Ксения. — Ну, там, карандаш подточить…

— Мне кажется или у меня и впрямь все уши в лапше?

— Но я не хотела ничего дурного. Он начал приставать ко мне и становился все… настойчивее. Пришлось его припугнуть…

— А вместе с ним и еще половину школы?

— Так вышло. Зато он сразу от меня отстал.

На улицу они вышли молча. На скамейке у крыльца грелась на солнышке Светлана Романова. Она проводила их заинтересованным взглядом. Уже когда они подходили к машине, Павел Васильевич произнес:

— Мне отрадно, что ты можешь постоять за себя, Ксю. Но в следующий раз постарайся делать это без применения оружия… Любой конфликт можно разрешить, не применяя силу…

— Ну… не знаю. Некоторые люди просто не понимают слов.

Теперь пришла очередь Павла Васильевича чесать затылок.

— Ты права, — наконец вздохнул он. — Это неправильно, непедагогично. Я должен тебя переубедить, ведь это мой родительский долг. Но, черт побери, ты права! Некоторые индивидуумы понимают только грубую силу! Ладно! — Он шутливо приобнял ее за талию. — Постарайся в следующий раз хотя бы не делать этого на виду у завуча.

— Я тебя люблю! — рассмеялась Ксения.

На стоянке в паре метров от них остановилась небольшая легковая машина вишневого цвета. Людмила Афанасьевна вылезла из нее, держа в руках целую кипу свернутых трубочкой географических карт. Затем попыталась ногой захлопнуть дверь, покачнулась и едва не упала на дорогу. Карты веером разлетелись по стоянке. В последний момент Павел Васильевич успел подхватить женщину.

— Боже! — воскликнула учительница. — Я так неуклюжа! Спасибо вам…

Они встретились взглядом. Отец Ксении вдруг удивленно охнул. Людмила Афанасьевна тоже переменилась в лице.

— Павел?! — выдохнула она.

— Людмила?!

Ксения озадаченно на них уставилась.

— Вы что, знакомы? — спросила она.