Парень для «Sекса»

Димочка, метнул в меня ненавидящий взгляд.

Я не придала ему большого значения и уставилась на экран. Димочка, как и все нелепые маленькие обжоры, обожал героические саги.

– Боже, какая чушь!

– Сама ты – чушь. Тебе тринадцать. А папе – тридцать один.

– Надеюсь, героя в конце застрелят!..

– Тогда еще пистолетов не было! Они на мечах дерутся.

Логика у Димочки была железная. Как и желудок. Подумав, я достала из сумки «Баунти» и отдала ему. Подозрительно на меня покосившись, он разорвал упаковку.

– Мы с твоим папой просто друзья, кретин.

На кухне витал сигаретный дым. Недорезанные салаты были отодвинуты в сторону, мама и Лариса сидели, обхватив чашки с чаем и плакали «за жизнь». Я скромно притулилась на краешке стола и попросила сигаретку. Мне, конечно же, не дали, но я стянула ее сама, пока они читали лекцию о вреде курения.

А потом, расстрогались, гладя мои волосы и с удовольствием вспомнили, как мы попали под дождь и какой-то сердобольный, очень красивый молодой человек, восхитившись ими, предложил нам свой зонтик и проводил до дома.

С улицы послышался рокот мотора.

– Скину-ка я ему свои косоньки…

– А скинь! – разрешила Лариска. – Все равно доходы в семье останутся. Вякнет – прижмем за педофилию.

– Все равно будет гулять, – высказалась моя маменька. – Я даже и не знаю, что мужику нужно дать, чтобы он не шлялся.

– Я, зато, знаю, что у него нужно отнять! – зло сказала Лариса.

Засвистел, переливаясь, звонок и Димочка понесся открывать входную дверь, едва не снеся жирным плечиком ту, что вела в зал.

– О-о, гости! – радостно воскликнул Олег, заглядывая на кухню. – Ну, как дела на личном фронте? Женихов много? – осведомился он, подмигнув мне.

– Я ее из дома не выпускаю! – отозвалась вместо меня мама. – Ты помнишь Коковирину? В тринадцать с пузом ходит!

– А Линка тебя влюбилась, па! – вмешался Димочка, которого, ну никто не просил открывать рот.

– Помолчи, а? – попросила его Лариса. – Олег, – обратилась она к мужу, – ты не раздевайся. Нужно в магазин съездить. Линка, давай тоже собирайся. Нам некогда…

Переключая скорости, он, как бы случайно задел мое колено и я не стала убирать ногу. Наверное, это тоже было не совсем хорошо. Но волнующе. Он пропустил между пальцами прядь моих волос.

– Вот чем больше я на тебя смотрю, тем чаще думаю – и какого черта я на Лариске женился? Нужно было подождать, пока ты вырастешь.

– Коковирина, вон, беременная…

Олег рассмеялся как-то по особенному и ничего не сказал.

В полночь Димочка выплюнул недожеванную котлету и заорал:

– Фейерверк!

– Я не пойду! – отбивалась я, пока все радостно покидали стол и разбирали верхнюю одежду. – У меня голова болит, и насморк, кажется начинается. И вообще, там холодно.

– Я тоже, у меня на хлопушки аллергия, – пожаловался Олег. – Аж, глаза слезятся.

И он часто заморгал, чтобы все видели, как он страдает.

– Ну и сидите, – буркнула Лариска. – Можете еще посмотреть «Голубой огонек»!

Они с моей матерью как-то странно переглянулись…»

…разочарованно выдохнув, я просмотрела заметку, выделила все и нажала на клавишу. Текст исчез. Какая убогость… Шеф прав: мои выдумки настолько жалкие, что лучше их не писать.

«Дурит голову хоккей».

Соперник был скучен и откровенно слаб. Наши ребята, пряча в крагах зевки, стоически отбывали номер.

Лишь на трибунах, без оглядки на лед, царило веселое оживление. Народ все праздновал женский день. Падали пустые бутылки, катились по полу пластиковые стаканчики с карамелизированным попкорном, трещали на зубах чипсы.

В воротах, скрючившись, упершись локтями в щитки, стоял Роджер Вест. Страдание читалось во всей его позе. Было написано на скрытом маской лице. Не далее, чем сегодня в ночи, я видела его практически в той же позе. В нашем дворе.

Прекрасный канадский легионер стоял у «Пула», склонившись над лужей собственной рвоты. Лишь вид Богдановой, которая в одних тапочках бросилась ему помогать, помог ему овладеть собою и убежать.

– Кажется, это его последний сезон, – предположила я, в отсутствие Бонечки, которая ушла покурить.

Те же мысли, видимо, одолевали стоящую за стеклом у ворот Шафранскую. Она то и дело нервно крутила на палец волосы и так выразительно поглядывала на часы, словно могла заставить время бежать быстрее.

На льду завязались какие-то из пальца высосанные разборки. Зеленый Роджер трясущимися руками снял шлем. Поднес к губам бутылку с водой.

– Ему бы пива сейчас, – не выдержала я.

– Хороший повод взяться за голову, – Ирка была категорически против алкоголя. – Он ведь не пил, когда здесь появился.

– Научили.

Она как раз собиралась поговорить о вреде, который алкоголь наносит здоровью, но на рандеву с воротчиком выбежала Судьба. Подобного мы никогда бы не прочитали в брошюре!

Кто-то на балкончике над воротами перегнулся через каменные перила… Локтем он нечаянно задел стоящую на них пивную бутылку.

Судьба не по правилам добила несчастного вратаря.

Шафранская округлила рот, прижимая к щекам ладони. Вернувшаяся Бонечка закричала…