Партия жертвы

Меня это давно уже бесит. Одно дело, когда зажимал меня по всем углам от душевых до главного холла. Тогда ещё я понимаю. Но это сто лет назад было. Уже забылось. И почему он никак не бросит дурацкую привычку вечно нарушать моё личное пространство? В танце это происходит постоянно – это как есть. Но здесь и сейчас к чему так напирать, как будто мы в переполненном вагоне метро? Мои кулаки сжимаются.

– Мне всё равно, кто из вас будет на сцене послезавтра, – я отворачиваюсь, чтобы уйти.

Этот недоумок хватает меня за руку. Выдёргиваю.

– Больно! Что творишь вообще?!

– Иди и поговори с Виктором. Скажи, что ни с кем, кроме меня, танцевать не будешь.

Моё вытянувшееся лицо говорит само за себя: «С какой стати?» Мы слишком долго танцевали вместе, чтобы не понимать друг друга без слов.

– Я выложу всё, что ты писала мне про Карину. И про Дашку.

– Мне плевать.

– Да ну? Хочешь ещё больше грязи? Будет. А может, и что похуже выйдет. Ты ж там признаёшься, что…

– Заткнись, ты, дерево! Знаешь, чем Виктор занят? Новенькую с Коргиной обсуждает! У неё смотр был. На мою роль. Понятно? – Я заглядываю ему в глаза, и он отступает назад. Наконец-то.

– Ты бредишь, Жень. На какую твою роль?

– На Сильфиду, дорогой! На Сильфиду! Иди и расскажи всем и каждому всё, что ты знаешь! Мне плевать!

– Эй-эй, ты чего, заболела? – Он делает неуверенный шаг ко мне, но тут же замирает на месте. – Кто пробуется на твою роль? Новенькая? Да ты бредишь! Никто её не введёт!

– Зачем тогда они её смотрели?! Чтобы танцем насладиться? – Я слышу скрежет собственных зубов.

– Жень, не сходи с ума, никто и не думает её вводить на Сильфиду! Максимум в задние ряды фоном, она же не репетировала!

– Ты идиот! – вырывается у меня, и спустя мгновение я уже жалею об этом.

Руслан бьёт кулаком по железному шкафчику так, что весь ряд начинает ходить ходуном.

– Это ты идиотка! Хватит нести этот бред! Если хочешь отделаться от меня, не получится. Иди к Виктору и говори, что хочешь, – Эд должен остаться на втором плане. Если его поставят вместо меня, я устрою тебе новую «волну пиара». Не жди, что отмоешься.

Он эффектно разворачивается и выходит. «Со сцены важно уйти красиво» – вспоминаю слова Виктора. Если запостит всю нашу переписку, станет гораздо хуже. Хотя и сейчас уже инстаграм как будто прорвало. Они у меня на странице гадости пишут – хоть комментарии закрывай. Бесит. Бесит. Бесит. Я знаю, что это закончится послезавтра. Послезавтра после моего танца никто и слова не скажет. Все заткнутся. И всё равно бесит!

Эд танцует неплохо, но он ростом не вышел – ниже меня. Поэтому мне нужен Руслан.

Я ведь убить её хотела. Выдыхаю и вытираю со лба пот. Бред какой-то. Хорошо, что нож остался в душевой. Она входит. Взмокшая, выдохшаяся. Танцевала так хорошо, как могла. И вчера, и сегодня. Она ждёт ответа. Мы обе ждём. Этот урод сказал, что я спятила. Но я вижу, что права. Она на мою роль метит. Её глаза светятся. Она достаёт из шкафчика полотенце и, обтерев шею, швыряет его на скамейку. Грубо. Как будто с вызовом. Это мне вызов. Мне. Она хочет мою партию. Она ждёт их ответа о том, вылечу ли я из спектакля. И станет ли она Сильфидой – духом воздуха.

Какая ирония! После восьми лет, когда я была лучшей, какая-то тварь спорит со мной за главную партию. Какая-то деревенская клуша, которая и ногу-то поднять не могла на первом занятии. Она ведёт себя так, как будто меня нет в раздевалке. Я стою у стены и откровенно пялюсь на неё. А она топает в душ мимо, словно не замечая меня. Она сделала всё, что от неё зависело. Выучила вариацию. Заставила их устроить смотр чуть ли не накануне спектакля. У меня снова сжимаются кулаки. Бездарная тварь!

Я иду в душевую вслед за ней. Плещется вода, из кабинки идёт пар. Я захожу в соседнюю и беру нож. Стоя совсем рядом с её кабинкой, я чувствую, как на меня падают капли.

Она стоит совсем одна за тоненькой перегородкой. Она не боится. Не боится, потому что просто не знает меня. Не догадывается, что я сделала. Каринка только знает. «Лучшая подруга». Мы ведь вместе Дашку убили.

Главную роль на троих не разделишь, но бороться с двумя сразу глупо – сперва одна из них нужна была мне в союзники. Я выбрала Карину. Мы по очереди следили за Дашкой, выясняли, что она ищет в этих Вагановских записках, потом разузнали, что она поверила в эти бредни про привидение, и ждали, когда она отважится пойти в Вагановский зал.

Она долго репетировала комбинацию, отрабатывала каждое движение. И мы долго репетировали. Мы обе были там ночью. Хотели напугать её так, чтобы и думать забыла о роли в «Сильфиде». Мы не знали, что у неё какой-то там порок сердца. Она упала, а мы убежали. «Это обморок, – Каринка повторяла снова и снова. – У неё обморок».

Наутро её увезли. Нас обеих допрашивала полиция, но отец Каринки всё замял. Он же озаботился тем, чтобы шумиха утихла как можно скорее. Новости были, но только первое время – потом всё благополучно потёрли.