Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Они — молодые герои, шагающие дорогой славы. У них есть союзники не только в Южной Америке и Европе. Этот культ успел распространиться и севернее. В Соединенных Штатах тоже бредят Юным Зигфридом. Молодым людям внушают заповеди Гиммлера, учат убивать и наслаждаться страданиями других. В общем, тренируют и зомбируют[192]. Они не знают, что это только начало пути. Но мы-то знаем — по крайней мере, некоторые из нас. Как с этим у нас, в Англии?

— У нас… в Англии — человек пять в курсе, не больше, — сказал полковник Пайкэвэй.

— В России уже кое-кто знает, в Америке тоже начинают догадываться… Знают, конечно, что существуют хорошо обученные и вооруженные отряды и что у них есть вождь — по имени Юный Зигфрид… И это — их новая религия…

— Однако, — сказал герр Шписс, — переходя на менее торжественный тон, — в сущности, это лишь то, что лежит на поверхности. За всем этим стоят определенные силы, предпочитающие оставаться в тени. Крупные финансисты, индустриальные магнаты, владельцы шахт, нефтяных разработок, выдающиеся ученые. Именно они всем этим заправляют. Именно они калечат юные души, одних — с помощью зомбирования превращая в насильников и убийц, других — с помощью наркотиков — в рабов.

— Полагаю, что и сексуальная распущенность играет свою роль?

— Несомненно, но этим они очень быстро пресыщаются и ударяются в другую крайность — аскетизм. Другое дело — наркотики. От этого практически невозможно избавиться. Еще наслаждение от того, что причиняешь кому-то боль… Их заставляют упиваться страданиями жертвы. Это такое чувство, что те, кто почувствовал к нему вкус, обречены и никогда уже не станут прежними.

— Друг мой, конечно, такое имеет место и с этим надо бороться самым кардинальным образом, но, честное слово, нельзя же без конца рассуждать о подобных вещах. Надо наконец занять твердую позицию — непримиримую позицию…

— Прекрати, Джордж. — Мистер Лазенби вытащил было курительную трубку, но, взглянув на нее, положил обратно в карман. — На мой взгляд, мне необходимо срочно лететь в Россию, — сказал он, вновь поддаваясь своей idee fixe[193]. — Насколько я понимаю, это… в общем, все эти проблемы известны русским.

— Знают они достаточно, — сказал герр Шписс. — Но вы же знаете русских… Они, как всегда, будут темнить… — Он пожал плечами. — Русские это обожают… К тому же им сейчас не до этого — они никак не могут найти общего языка с китайцами. И вообще, насколько мне известно, они считают, что причин для паники пока нет.

— Я все равно должен принять на себя эту миссию, это мой долг.

— На вашем месте я бы счел своим долгом остаться здесь, Седрик, — раздался усталый голос лорда Альтамаунта. — Вы нужны нам здесь, Седрик, — повторил он, не отрывая головы от спинки кресла. Он говорил мягко, но настойчиво. — Вы глава нашего правительства и должны оставаться здесь. В конце концов вы же не агент, прошедший специальную подготовку.

— Агенты? — с сомнением в голосе переспросил сэр Джордж Пэкхэм. — Что могут агенты сделать на этой стадии? Нам необходимо заслушать отчет… А, Хоршэм, вот вы где… Я вас не заметил. Скажите — что в силах сделать наши агенты?

— У нас прекрасные агенты, — спокойно ответил Генри Хоршэм. — В последнее время мы получили массу информации. Кроме того, мы сотрудничаем с разведками других стран. Вот и герр Шписс нам также передал кое-какие сведения, полученные его агентурой. Беда в другом: часто мы просто не придаем значения донесениям наших агентов.

— Однако Интеллидженс сервис…[194]

— Что значит «однако»… Они рискуют жизнью, а многие наши чиновники просто отказываются им верить… А ведь в девяти случаях из десяти их сообщения подтверждаются.

— Послушайте, Хоршэм, не могу же я…

Хоршэм повернулся к немцу:

— У вас ведь тоже такое бывает, не так ли, сэр? Что вы пренебрегаете важной информацией? Люди просто закрывают глаза на очевидное — если очевидное не слишком утешительно.

— Конечно, бывает и, боюсь, будет повторяться и впредь, ведь природа человеческая везде одинакова — люди до самого последнего момента надеются на лучшее.

Мистер Лазенби снова вынул из кармана трубку.

— Ну, хватит об этом. Теперь поговорим о деле: что именно нам следует предпринять, учитывая, что это не просто локальный кризис, а кризис поистине мирового масштаба. Я считаю, пора задействовать войска. Герр Шписс, надеюсь, ваше правительство разделяет эту точку зрения…

— Разделять-то разделяет, но время упущено, и ситуация вышла из-под контроля. В распоряжении мятежников заводы, оружие, ресурсы…

— А у нас ядерные ракеты! Малейшая угроза атомной войны, и, думаю, они тут же пойдут на попятную…

— Перед нами не просто взбунтовавшиеся школьники. В их армии есть высококлассные специалисты… Никаких опрометчивых шагов, иначе здесь такое начнется… — Герр Шписс покачал головой. — У нас уже есть неприятности: едва удалось предотвратить попытку заразить сеть водоснабжения в Кёльне…

— Положение критическое… — Седрик Лазенби с надеждой обвел взглядом присутствующих. — Четвинд — Манро — Блант?

К немалому удивлению Лазенби, откликнулся только адмирал Блант.