Пасынки отца народов. Квадрология. Книга третья. Какого цвета любовь?

Фу, Маркиза! Свои! Фу! – Томно приказала девушка, даже не взглянув на свою Маркизу. Она так и продолжала стоять боком, стыдливо отворачивая от Семёна своё лицо. Но она улыбалась! А это говорило о том, что его присутствие девушке приятно! Вот только лица её он никак не мог разглядеть. Скверное освещение роняло на него тень от капюшона, который она натянула поверх розовой вязаной шапочки. Из-под шапочки выбивалась густая каштановая чёлка и стрижка «длинное каре». Сёма знал про «каре», потому что в кинокомедии «Кавказская пленница» у главной героини Нины была стрижка «каре» и все девчонки вокруг хотели быть на неё похожи. Кстати, этот фильм всегда будил в Сёме неприятные чувства, потому что он был лживым от начала до конца и не смешным: не мог такой серьёзный и ответственный человек, как товарищ Саахов, родившийся и выросший на Кавказе, хотеть жениться на такой голозадой вертихвостке как Нина – «студентке, комсомолке и просто красавице»! Это неправда! Она в коротких штанах одна лазит по горам, бегает вдоль шоссе, точит лясы с первым встречным, таскается с Шуриком и выделывается перед ним, постоянно скалит зубы, типа улыбается. Если бы даже товарищ Саахов действительно Нину сильно полюбил и хотел жениться, то всё равно бы этого никогда не сделал, потому что он бы опозорил весь свой род, и над ним бы смеялись и всю жизнь за спиной шушукались. Все его друзья и родственники в его отсутствие щипали бы эту Нину за задницу, или делали вид, что с ней случайно столкнулись грудью. И поста бы такого он больше не занимал, потому что потерял свой авторитет! Особенно лживый финал, когда Шурик с друзьями вроде как «защищают честь сестры» и стреляют в Саахова солью, потому как он вроде бы «надругался над честью сестры»! Раньше надо было о «чести» своей сестры думать, когда спала в горах в этом, как его, в вещмешке. Чего только в кино не придумают! Они, её «родственники», на самом деле должны быть по гроб жизни благодарны Саахову зато, что он – порядочный и честный человек, украл эту распутницу, «испорченную» и «гулящую» с целью женитьбы!

Однако… бывает ещё и однако…

Сёма, конечно, всё это мозгами понимал и знал. Он именно это и считал единственно правильным, единственно верным. Но шевелящаяся в порывах ветра опушка капюшона вызывала в нём желание прижать к себе именно эту девушку, защитить от холода, закрыть от огромных мокрых снежинок, так неистово жалящих её лицо и руки…

Так вот я подумал, вы были бы не против, если б я вам составил компанию? А то молодая девушка одна на улице ночью… Мало ли, что может случиться?..

Случиться не может ничего! Сперва посмотрите на мою защитницу, – и девушка кивнула куда-то в сторону автобусной остановки.

«Какая она милая! – Подумал про себя Сёма.

Конечно, конечно! Я совсем не хотел обидеть вашу собаку! Просто к слову пришлось – такая хрупкая девушка… Я понимаю, что вы не одна, просто хотелось бы уточнить: не хотели бы вы взять меня в компанию?

Конечно! Втроём будет веселее! Правда, Маркиза? Кстати, собаку зовут Маркиза. Это мой самый лучший и верный друг. А как зовут вас?

Меня Семён! – Тут Сёма, наплевав на все законы этикета, первым протянул руку. Девушка протянула свою. Озябшую и немного влажную. Тоненькие пальцы надёжно легли в широкую Сёмину ладонь. Несмотря на явное расположение, она продолжала стоять в пол оборота.

Прекрасная незнакомка забыла сказать, как её зовут! Собаку – Маркиза, а вас? – Сёма просто восхищался своим красноречием! Ещё никогда, ни при каких обстоятельствах и знакомствах его речь не лилась таким ажуром. Обычно он отделывался двумя-тремя нечленораздельными фразами и старался поскорее смыться.

Меня зовут Алла, – девушка достала из подмышки поводок и начала его пристёгивать к ошейнику Маркизы. Делала она это словно на ощупь и как-то неумело.

«Алла»? – задумчиво повторил Сёма. – Есть греческое слово «алло», что означает «другой, особенный, непривычный»!

– Надо же! – Обрадовалась девушка. – Так вы говорите по-гречески? – Алла была очень заинтригованна. Ей польстило, что молодой человек, подошедший к ней, знает не какой-нибудь из привычных языков народов и народностей СССР, а заграничный!

– Это громко сказано! – Сёма шутливо поклонился. – Знаю несколько слов и выражений, для себя изучал когда-то.

– Зачем?

Ну, я же грек! Хотелось бы знать родной язык получше, только это не получится, пока не попадёшь в страну, где говорят на нём. Книги там, самоучители – это всё ерунда. Вот когда съезжу в Грецию…

Конечно, надо съездить! – Алла на полном серьёзе закивала головой. – Маркиза! Стой спокойно, пожалуйста! Всё, всё, успокойся! Уже уходим!

От мысли, что сейчас всё это закончится, у Семёна похолодело в груди. Как?! Он только что, только сию минуту нашёл её, а она хочет исчезнуть?!

Аа-а-а, – Семён лихорадочно перебирал в мозгу все возможные варианты.

Может, хотите зайти к нам на чашечку чая? – Алла, склонив голову на бок, натягивала рукавички, расшитые бусинками.