Пасынки Страны

Что-то вылетало из мрака, и я отбил гладко отполированный череп, разлетевшийся от удара на мелкие осколки. В темноте глухо ухнул смешок, и быстрый шелест прошелся по стене, ускользая за спину. Матюгнувшись, я обернулся. В то же мгновение Око Ночи на моей руке полыхнуло голубым сиянием, в свете которого я смог различить колеблющуюся тень, напоминающую человека в накидке с глубоким капюшоном. Казалось, неведомая тварь готовится к прыжку, прижимаясь к земле.

Я хотел было сделать шаг к неизвестному, но во тьме под капюшоном заискрили три точки – и тяжелый взгляд наполнил мои конечности тяжелым льдом. Глухо вздохнула Марго, и в пещере тотчас стало значительно темнее. Потом вскрикнула, оседая на пол, Ева, и я понял: еще пара секунд – и нас всех уложат в мягкий песок, откуда мы уже не поднимемся, пополнив коллекцию обглоданных черепов. Тихо заквохтала тварь, но ветвящийся разряд из Эха Бури, вонзившийся под капюшон, оборвал ее веселье.

Казалось, ничего не произошло, но руки и ноги обрели прежнюю свободу, а дышать стало намного легче. Монстр медленно осел, словно из него выпустили воздух, однако точки глаз продолжали пристально следить за нами.

– Думал, показалось, – вдруг донеслось из тьмы капюшона. Голос абсолютно безжизненный, лишенный всяческих интонаций и чувств. – Я слышал, тебя убили. Выходит – нет.

О чем это он? Похоже, меня с кем-то спутали. Может, оно и к лучшему.

– Сам видишь, – не спускал я глаз с распластавшейся твари, продолжая держать ее под прицелом.

Внутри болело, но уже не так, как прошлый раз.

– Почему не предупредил. – Это вопрос? Дьявол, он может хоть как-то интонации обозначать? – Был же уговор.

– Давно тебя не видел, – не удержался я от нервного смеха и повторил ее слова: – Слышал, тебя убили.

– Шутишь, как тогда. – Бестелесный смешок походил на треск сухой ветки. – Кто, кроме тебя, на такое способен. Зачем пришел? Убить?

– Не будешь мешать – останешься жив. – Я и сам офигевал от такой наглости. – Мы идем в Тридаш.

– Идите. – Силуэт приподнялся и начал бледнеть, выцветая. – Супруге скажи: пусть прекратит баловаться с молниями, дальше будет газ, может взорваться.

– Она – не моя жена, – уточнил я и получил еще один смешок.

– Будешь мне рассказывать. – Силуэт почти растворился. – Забыл, кто я.

Забыл? Да я и не знал, черт побери!

Напряжение, сжимавшее нутро стальными челюстями, начало ослабевать, и сразу усилилась судорожная резь. Я глухо заворчал, прижав ладонь к животу. Тут же на мою руку опустились холодные пальчики Евы. На лице вампирши застыло странное выражение сосредоточенной задумчивости. Я осторожно поцеловал ее в макушку, и плотно сжатые губы изобразили улыбку.

– Похоже, у тебя есть знакомства в этой чертовой дыре? – Марго подвела Рекса и, ухватив его пальцами за подбородок, продемонстрировала роскошный синяк на левой щеке: – Ева, сделай, пожалуйста, что-нибудь с этим красавцем.

– Кто ты такой? – Рекс слегка поморщился, когда Ева занялась его боевой раной. – Вы же говорили, будто совсем недавно попали в Страну?

– Я-то – Максим, и мы говорили чистую правду. – Я поднял руку со своими, излишне самостоятельными украшениями. – Вопрос в другом: кому принадлежали эти побрякушки раньше и почему их спрятали в таких глухих местах?

– Кажется, их прежний хозяин был весьма крутым парнем, – поддержала Рита и вдруг ткнула меня кулаком в бок: – Нынешний, правда, ничем не хуже. Как ты этого говнюка, а?

Это был действительно интересный вопрос: как это я его? И кто такой этот говнюк? И что тут раньше произошло? Какой такой уговор? Вопросов бездна.

– Пошли, – сказал я, стоило темному пятну на щеке Рекса побледнеть и потом исчезнуть. – И ты, «супруга», слышала совет? Хватит изображать Зевса, второй раз за неделю я гореть не хочу.

Все неприятные ощущения, которые преследовали нас во время подземного похождения, исчезли, оставив лишь зловонные порывы холодного ветерка. Правда, некоторые вещи все же вынуждали морщиться и отводить взгляд: куча человеческих костей, небрежно наваленных в темной нише; черепа, которые, подобно кошмарным корабликам, плавали в небольшом черном озере; несколько распятых тел на стене гулкого грота, куда мы и вовсе не стали заходить. Периодически нам попадались тускло светящиеся столбики, в верхней части которых чья-то рука (рука ли?) высекла изображения оскаленных физиономий. На лицах застыла такая тоска и злоба, что становилось не по себе.

Выбранный путь мало-помалу начал подъем, пока не привел к спиральной лестнице и остаткам некогда крепких деревянных ворот. Куски обугленного дерева перемешались со скрученными полосами толстого металла, оплавленного грунта и почерневших человеческих костей.

– Эта штука, которая живет здесь, – заметил Рекс, – даже не представляю, чем она может быть, но все живое она ненавидит лютой ненавистью.

– Макс, – тронула меня за рукав Марго, – я вспомнила. Помнишь, когда мы стояли на Перекрестке и выбрали путь в Страну, там еще были эти, Врата элементалей?

– Врата Смерти? Ну, помню… Ах ты, черт!

– Вот именно, ощущение один к одному, как от здешней тварюки.