Пасынки Страны

– Дурень ты, – сказала она. – Камень отдал тебе всю, ВСЮ энергию, понимаешь? Такого еще никогда не было. Какое тебе еще признание надо? Толпы поклонников? Так вон они, до самого Проклятого Города неслись, поздравить хотели. Кстати, тоже своего рода признание. Уж и не помню, когда оборотни такой огромной сворой за кем-то носились.

– Хорошо, буду гордиться. – Я не знал, как на все это реагировать. Священная каменюка вампиров зачем-то выделила меня из всех, наделив небывалой силой. Но зачем? – Давай дальше.

– Дала бы, да времени нет, – лукаво ухмыльнулась она, – да и подруги твои, как запах мой почуют, взбесятся. Ладно, шутки в сторону. Когда ты спасал русалку и водяного, солнце застало тебя в полете.

– Точно, – вспомнил я и содрогнулся. – Но я почему-то остался жив.

Каролина поцеловала мою ладонь.

– Око Ночи дает возможность своему обладателю некоторое время выдерживать солнечные лучи, – пояснила она. – По словам прежнего владельца – неприятно, но не смертельно. Оба эти перстня – инструменты выживания, которые помогают сражаться и побеждать. Если бы Камень Погружения не поверил в твои силы, то не доверил бы молодому вампиру всю свою энергию. Постарайся не подвести его… И меня.

– Почему мне так знакомо твое лицо? – Я внимательно вглядывался в бездонные омуты зеленых глаз, скользил взглядом по аккуратному ровному носику и маленьким пухлым губкам. – Твоя речь, даже некоторые жесты…

Она молчала, прижимая мои ладони к своей груди, а изумрудные глаза наливались слезами.

– Тот портрет, на твоем столике, который ты спрятала…

Ведьма опустила голову.

– Почему ты скрыла его от меня? Кто на нем изображен?

– Думаю, ты и сам знаешь ответ. – Чародейка увлекла меня к ступеням с резными поручнями, опускающимся к серебристому ковру травы. – Твои друзья уже заждались, а если ты еще хоть немного задержишься… – Она внезапно всхлипнула, прижавшись щекой к моему плечу. – Если ты задержишься хоть на мгновение, я просто не смогу тебя отпустить!

Мы остановились у начала тропки, проложенной в аккуратно подстриженной траве. Дорожка лениво петляла между деревьев, исчезая в глубине леса.

– Я зачаровала тропинку, – торопливо, точно пытаясь перебить другие слова, заговорила Каролина. – Теперь ты не заблудишься и выйдешь прямиком к лагерю своих друзей. Максим! – Ее голос сорвался. – Если останешься жив, вспомни об одинокой, покинутой ведьме и навести ее. Пожалуйста, любимый! Помни меня! И пусть Ева с Маргаритой не держат зла, поступить иначе было выше моих сил. Живи, Максим, только живи! – Она крепко поцеловала меня и бросилась к дому так, словно за ней гнались все демоны преисподней.

Хлопнула дверь, и я остался один, испытывая чувства, рвущие пополам: хотелось немедленно вернуться и обнять ведьму, остаться с ней и одновременно стремительно бежать по тропинке навстречу Еве и Маргарите.

Пришлось вмешаться разуму, который рассадил взбесившиеся чувства по разным углам и терпеливо пояснил: необходимо закончить начатое, а домик ведьмы никуда не денется. Поэтому я встряхнулся и пошел по тропе.

Стоило сделать пару шагов, и серебрящийся сумрак меж деревьев обрел плотность, преобразившись в массивное чудовище, поросшее длинными седыми волосами. Тяжелая голова поднялась, уставившись на меня парой багровых глаз. Мускулистые лапы напряглись, и я разглядел кривые острые когти, в которых запутались сухие травинки. Не издавая ни звука, монстр медленно приблизился ко мне и потянул длинным носом, смешно прихрюкнув при этом.

Ни капли страха я почему-то не испытывал. А в голове откуда-то появилось название «грим», обычно соседствующее либо с немецкими сказочниками, либо с американским сериалом.

Чудовище приблизилось вплотную и деловито обнюхало мою штанину. От грима не пахло собакой или какой другой живностью, скорее – теплой разрытой землей. Повинуясь неясному импульсу, я почесал за длинным вислым ухом, и пасть тотчас приоткрылась, пустив наружу глухое удовлетворенное рычание.

– Пойдем? – спросил я, и грим рыкнул. Вроде утвердительно.

Заполучив столь необычного спутника, я медленно двинулся по дорожке, залитой сиянием луны. Серебристое блюдце ночного светила повисло прямо над головой, напоминая такую же киношную бутафорию, как и окружающий лес.

Весь путь грим старался не отходить слишком далеко, словно мое присутствие придавало ему уверенности. Это огромному-то клыкастому монстру! Время от времени он тыкал носом в мое бедро, и тогда я послушно чесал его за ухом, выслушивая одобрительный рык. Из другой живности я наблюдал лишь крохотных сычиков, вроде того, который напугал нас с Марго в первую ночь пребывания в Стране. Птички сидели на нижних ветвях древесных исполинов и провожали нас круглыми удивленными глазами. Время от времени то один, то другой надувался, топорща перья, словно намереваясь ухать, но никаких звуков не издавал, и наш путь продолжался в абсолютной тишине.