Патология влечений. Руководство по профайлингу

Таким образом, Бахелард описывает качества огня примерно так же, как мы – изначальную природу Каина. Философ видит в огне элемент, который быстро меняется, т. е. способен к внезапным переменам, пароксизмальность, а также интимность, универсальность, любовь, ненависть и месть. Другими словами, огонь символизирует основы этики – добро и зло в одном символе.

Организация поджогов и тушение пожаров, нанесение и исцеление ран – вот те полярные тенденции побуждений, которые мы находим у пароксизмально-эпилептиформных людей с экстремальными формами поведения – у Каина, который стал Моисеем, или у Моисея, который был Каином. Как часто мы читаем в газетах сообщения о пожарных, которые тайком устраивают поджоги, если пожары случаются слишком редко. Их поклонение огненной стихии является поистине ненасытным!

Поджигательница, ставшая медсестрой

Лина Вальдман может послужить наглядным примером того, как мстительная и злопамятная поджигательница превратилась в прилежную медицинскую сестру. Этот случай был опубликован в журнале «Szondiana» № 1 (1953) нашим бывшим сотрудником Х. Элленбергером.

О семье Лины Вальдман автор узнал не очень много. Известно, что ее отец работал машинистом паровоза (пароксизмальная профессия!), постоянно был в разъездах и мало находился дома. Временами он уходил в запои, но мог остановиться, если ему угрожало увольнение. Часто впадал в гнев и даже бывал жесток. Однако имел моральные принципы и к тому же находился «под каблуком» у жены. Мы рассматриваем его как типично пароксизмального человека.

Мать представляет собой (по Элленбергеру) крайне авторитарную параноидную особу и злобную мегеру, которая сообщила о своей дочери, что «с раннего возраста Лина была ленивым, строптивым, лживым, завистливым и злым ребенком…» Далее она с отвращением добавила, что уже в десять лет ее дочь буквально зачитывалась иллюстрированными журналами, любовными романами, Шерлоком Холмсом и прочей «бульварной» чепухой. В семье Лина была вроде паршивой овцы. Мать и дочь ненавидели друг друга. Элленбергер считает этот садомазохистский союз двух женщин «бредом на двоих», но с зеркально-комплементарными клиническими картинами. Мы также узнали, что свой первый год жизни Лина провела у бабушки с дедушкой, много плакала и была беспокойным младенцем. Брат Лины производил впечатление шизоида, враждебно настроенного по отношению к сестре.

Учитель отмечал замкнутый характер девочки и неспособность сосредоточиться на уроках. Пастор рассказывал о ее болезненной страсти к игре со спичками. Лина чувствовала себя в семье Золушкой, тогда как старший брат, любимец матери, получал все, что только пожелает (например, его обучали музыке и рисованию), а всякое стремление Лины к возвышенному подавлялось. Девушка мечтала стать медсестрой, но это профессиональное желание было отвергнуто родителями. Тогда она пошла учиться на белошвейку, но так и не закончив учебу, устроилась домашней прислугой.

В возрасте 12 и 16 лет Липа стала очевидцем двух пожаров. Первые представления о сексе она получила в двенадцать лет из довольно грязного письма, написанного братом. Когда ей было около семнадцати, на нее в сумерках напал какой-то молодой человек, повалил на землю и изнасиловал.

Жизненный путь Лины разделяется Элленбергером на два этапа, которые подробно описываются в настоящей статье.

 1. Поджигательница

В воскресный день 13 февраля 1921 года Цюрих был охвачен ликующим карнавалом. До полуночи главные улицы города, трактиры и места массовых гуляний были запружены людьми в карнавальных костюмах и просто зеваками. Повсюду царил неописуемый шум, который начал стихать только к рассвету.

В три часа послышались крики: «Пожар!» На фоне праздничного веселья это не приняли всерьез и даже высмеяли кричавших. Но это был не розыгрыш: в доме № 57 по Аккерштрассе действительно бушевало пламя. Здесь проживало четыре семьи, в общей сложности 20 человек, а на первом этаже была лавка по продаже канцтоваров. Создавалось впечатление, что злая судьба специально выбрала именно этот дом: телефон, по которому хотели вызвать пожарную команду, не работал, сигнальная сирена не издала ни звука, и даже уличный фонарь напротив дома оказался разбитым. Так как спуститься по горящей лестнице было уже невозможно, большинство жильцов бросились спасаться на крышу, в отчаянии взывая о помощи.