Паучья Королева

Она потянулась вовне чутьём вексари, вслушиваясь в звуки потаённого мира, как учила её Мэри-Котелок. Поначалу она перехватила мысли существ в панцирях: им надоела вода, им хотелось отведать жидкости, что течёт в жилах этих новоприбывших. Кара быстренько выстроив мысленный мостик, заставила броненосцев отказаться от этих идей, и сосредоточилась на руинах. Внутри замка чувствовалось лишь одно существо, но внутри этого единственного существа, точно паучата в коконе, шевелились тысячи голосов, и каждый чуточку отличался от оригинала. Все они на разные лады повторяли одну и ту же мысль, внушённый магией приказ, который был важнее, чем еда или дыхание.

«Защищать шкатулку. Защищать шкатулку. Защищать шкатулку».

– Что ты слышишь? – спросил Лукас, видя, что Кара побелела как кость.

– Внутри замка только одно создание, но его там достаточно, чтобы заполнить весь мир.

– Ты с ума сошла? – спросила Грейс. – Нет, я тебя не осуждаю. Мне просто интересно.

– По правде сказать, я на самом деле не понимаю, что именно я слышу.

– Это же чудовище! – заметила Грейс, сдержанно зевая. – Разве ты не специалист по чудовищам? Просто прикажи ему выйти сюда и положить шкатулку к твоим ногам. Может быть, ты его угостишь чем-нибудь вкусненьким и почешешь за ушком.

Тафф рассмеялся.

– Ну а чего? – спросил он, видя возмущённое лицо Кары. – Правда же смешно!

– Я не могу просто взять и подчинить любое существо, какое захочу, – объяснила Кара Грейс. – Это тебе не гримуар читать, тут требуются определённые навыки и умения. А то, что сидит в этом замке, может оказаться слишком могущественным для меня. Я не уверена, как нам следует поступить.

– Отвлеките его, – предложила Грейс. – Ты – с помощью магии, Лукас – с помощью лука. И пока фаэникс будет занят вами, щенок сможет украсть гримуар.

– А неплохая мысль, вообще-то, – сказал Тафф.

Грейс сделала реверанс.

Кара была не в восторге от идеи посылать Таффа туда, где фаэникс, однако идея расстаться с ним ей тоже не нравилась. С тех пор как он вырезал своё имя на Нижней Двери, Кара не спускала с брата глаз. Откуда ей знать, возможно, Кверин прямо сейчас наблюдает за ними и только и ждёт, чтобы она оставила Таффа одного.

«Если Кверин явится за ним, пока я буду в замке, я не сумею его защитить. Если действовать по плану Грейс, мы, по крайней мере, останемся вместе».

Как часто бывало, весь выбор Кары свёлся к тому, чтобы определить, какое из двух зол меньшее.

– Ну ладно, – согласилась Кара. – Давайте попробуем.

– А ты, Грейс? – спросил Лукас. – Какая твоя роль в этом блестящем плане?

– А я останусь здесь и буду присматривать за Погремушкой, – ответила Грейс. – А то вдруг с нею случится что-нибудь ужасное! Мы ж тогда застрянем тут, посреди нигде, и лишимся возможности вернуться домой.

Всё это звучало достаточно логично, но при этом немного угрожающе, поскольку слова принадлежали Грейс – как будто именно она и собирается причинить зло Погремушке. «Но это уж совсем ерунда, – подумала Кара. – Ведь тогда она и сама застрянет тут». Однако побуждения Грейс были неуловимы, как чёрная кошка в тёмной комнате. Каре вдруг стало страшно оставлять шуршелапку одну.

«Прав был Лукас. Расстаться с Грейс было бы куда безопаснее».

Безопаснее, это наверняка. Но могла ли Кара так поступить? «У неё же не осталось никого на свете. Если я её брошу, кем я буду после этого?» А с другой стороны, – подвергать опасности Лукаса и брата ради отдалённой вероятности вернуть своего врага к свету, – стоит ли оно того? «Не всякий хочет быть спасённым», как сказал Лукас. Если это правда – а Кара не была уверена, правда это или нет, – порвать с Грейс было бы очевидным решением. Простым решением.

Это не значит, что оно верное.

«То, что я позволила Грейс отправиться с нами, может оказаться ужасающей ошибкой, – думала Кара, – но всё равно, это был правильный выбор».

Тем не менее она велела остроклювым птичкам приглядывать за Погремушкой и следить, чтобы голубоглазая девочка вела себя как следует. Немного осторожности ещё никому не повредило.

12

В лучшие свои годы замок Долроуз, несомненно, был воистину великолепен. Арки, ведущие из одного просторного чертога в другой, были расписаны золотыми узорами. В центре каждого зала красовались мраморные фонтаны. Стены, отделанные самоцветными камнями, отражали солнечные лучи, превращая полы в ослепительные яркие мозаики. Однако теперь и арки, и фонтаны были покрыты всё той же прочной коркой, что и внешние стены, и солнечные лучи, пробивавшиеся в замок, окрашивались багровым. Это было всё равно, что смотреть на мир сквозь рубиновую призму.

На каменном полу корка растрескалась, и пурпурное крошево хрустело под ногами, словно толчёный лёд. Кара, которая надеялась застать фаэникса врасплох, быстро поняла, что ничего не выйдет.

– А что это такое, вообще? – спросил Тафф, подобрав осколок. Вещество было тонким, как бумага, но сломать его руками у Таффа не получилось. – Оно прочнее, чем кажется на вид. Как лёд, только не холодное.

– Видимо, одно из заклинаний Евангелины, – предположила Кара.