Паучья Королева

Пока Кара пыталась успокоить своего друга, Тафф подошёл и печально посмотрел снизу вверх на Грейс.

– А я думал, ты изменилась, – промолвил он. – Чего ты вдруг стала такая злая?

– Потому что она такая и есть! – рявкнула Кара. – Она просто притворялась, но надолго её не хватает!

– Да! – воскликнула Грейс. Лицо у неё при этом почему-то сделалось умоляющим. Она схватила Кару за руки и встряхнула изо всех сил. – Ну скажи! Скажи мне, кто я такая! Мне надо это услышать!

И плотина прорвалась. Карин гнев вырвался на волю. Она отпихнула Грейс.

– Ты гадкая, гнусная, подлая ведьма!!!

Грейс расхохоталась. Это было почти нечеловеческое хихиканье, пляшущее на волнах безумия. Кара с Лукасом застыли. Тафф зажал уши.

– Спасибо тебе! – неистовствовала Грейс. – Это именно то, что мне было нужно услышать. Я гадкая. Гнусная. Подлая. А то я почти забыла. Как удачно совпало, что именно ты снова направила меня на путь истинный!

Грейс переломила свою трость пополам.

Обломки, казалось, ожили у неё в руках, извиваясь, как змеи, превращаясь во что-то иное. И сама Грейс тоже менялась. Вместо колючего ёжика на её голове заново отросли длинные светлые волосы. Увечная нога с громким треском исцелилась сама собой. Лохмотья, в которых она ходила все эти недели, обернулись ярко-жёлтым платьем…

Кара понимала, что надо действовать, что каждое потерянное мгновение уходит безвозвратно, но всё, на что она была сейчас способна – лишь остолбенело наблюдать, как Грейс поднимается на ноги, возвращая себе всю свою былую красоту.

«Какая же я дура!» – думала Кара.

Сломанная трость – а ныне клубящийся вихрь щепок – взорвалась и исчезла во вспышке голубого света. На её месте возникла золотистая, как подсолнух, книга, что зависнув в воздухе всего на мгновение, опустилась в протянутые руки Грейс.

Гримуар!

– Ну и рожа у тебя! Даже лучше, чем я ожидала, – заметила Грейс.

Лукас очнулся первым: он кинулся вперёд, пытаясь выбить у неё книгу заклинаний, но оказался недостаточно проворен. Грейс прочла несколько слов из гримуара – и парень, пролетев через комнату, врезался в стену. Когда он снова попытался броситься на Грейс, стена удержала его. Сколько бы он ни барахтался, она только растягивалась, словно паутина.

– Мм! – промурлыкала Грейс. – Магия! Как давно я этого не испытывала!

Тафф потянулся было за рогаткой, но та заледенела у него в руках. От неожиданности он выронил её – и она разлетелась на тысячу осколков.

– Да! – сказала Грейс. – Как я вообще могла сомневаться… в том, кто я есть! Вот теперь всё как надо.

Она подняла взгляд на Кару. Её голубые глаза внезапно сделались спокойными и уверенными. Грейс начала читать заклинание. Кара сморщилась от звука незнакомых слов.

«Вот и всё, – подумала она, прижав к себе Таффа. – Вот и…»

Жёлтая лента материализовалась в воздухе и легла в раскрытую ладонь Грейс.

– Рассказать тебе историю? – спросила она.

Кара судорожно вздохнула от облегчения и попятилась назад, а Грейс принялась вплетать ленту в волосы.

– Хочешь верь, хочешь нет, – говорила она, проворно перебирая белокурые пряди, – но поначалу я и в самом деле избавилась от гримуара. Я готова была навсегда отречься от магии, лишь бы никогда больше не встретиться с Безликими. Я ночевала в сараях, побиралась, выпрашивая объедки. Мне было всё равно. Я была рада, что жива. Один старый плотник с женой даже приютили меня на время. Они потеряли свою родную дочку, и на какое-то время я вбила себе в голову дурацкую мысль, что могла бы начать жизнь сначала. Это длилось недели три.

Грейс обернула ленту вокруг косы и туго затянула узел, завязав её безупречным бантом.

– А потом меня отыскала Риготт.

Каттианские охранники с любопытством наблюдали за неожиданным развитием событий сквозь стекло. Они явно не могли решить, как будет лучше: войти в комнату или остаться снаружи. Грейс, продолжая рассказ, прогуливалась вдоль стен комнаты, рассматривая по очереди каждого из мужчин.

– Поначалу я решила, что она явилась меня убить, – говорила Грейс. – В конце концов, я же помогла спасти твоего отца. С её точки зрения я была твоим другом – а, надо сказать, тебя, Кара, она и впрямь очень сильно не любит. Но Риготт совершенно не злилась. Наоборот! Она увидела во мне огромные возможности, которые пропадают впустую, «великолепный цветок, затоптанный миром». Да-да, прямо так и сказала! – Грейс улыбнулась с неподдельным удовольствием. – Она не хотела, чтобы я стала другим человеком. Она всё поняла!

Кара пятилась и пятилась, стараясь держать Таффа как можно дальше от Грейс. Она озиралась в поисках хоть какого-нибудь оружия, но в комнате ничего не было, кроме постамента с красной шкатулкой.

«Может, бросить в неё этой шкатулкой? – лихорадочно думала Кара. – Чтобы она упала без сознания…» Она потянулась вовне своим могуществом вексари, но ничего нового не обнаружила: все её крылатые и когтистые спасители сидели в клетках под замком и помочь ничем не могли.