Пепел Атлантиды

Единственным ответом стала тишина, но она сказала Софи достаточно.

– Ты знаешь, про какие цветы они говорят? – шепнула Биана брату.

– Квинлин нашел статьи, – пояснила Софи, – где написано про феномен, который люди назвали «Необыкновенным цветением». На пожарищах начали расти редкие цветы, и никто не знает, в чем дело.

– Зачем сажать какие-то цветы? – спросил Фитц у леди Гизелы.

– На эту информацию наша сделка не распространяется, – ответила та. – Надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы из-за цветов забыть про Сумрак.

– А что? – заинтересовался Фитц. – Какая вам разница?

– Я ж говорила: мне нужно понять, что там делают «Незримые». А особенно: есть ли двери, на которых горят руны, и если есть, то какие.

– На это наша сделка тоже не распространяется, – напомнила Софи. – И даже не думайте угрожать, что не расскажете нам про Сиру.

– Мне и не нужно. Как только ты найдешь родителей, то тут же прибежишь ко мне за очередной сделкой.

– С чего такая уверенность? – поинтересовался Фитц.

– С того. Если я правильно понимаю, что Финтан делает с ними в Сумраке, без моей помощи вы не восстановите их рассудок.

Глава 38

«Не восстановите их рассудок».

Слова были слишком острыми – слишком тяжелыми – просто… слишком.

Они сдавливали со всех сторон, стискивали, душили, пока Софи не отключилась.

Она смутно понимала, что леди Гизела завершила разговор, и они с Фитцем и Бианой пошли вниз. И чувствовала, что сидит на диване в гостиной, а чья-то теплая рука обнимает ее за плечи.

Но она не могла разобрать, кто сидит рядом и что ей говорят. И чем сильнее разгуливалось воображение, тем сложнее было справляться с самым душераздирающим вопросом.

Что же она скажет сестре?

– Ничего, – произнес знакомый голос, и лишь через секунду она смогла собраться и разглядеть мистера Форкла, стоящего перед ней рядом с Фитцем. – Ты ничего не расскажешь, пока мы не поймем, с чем имеем дело. И прости, что я снова нарушил правила телепатии – но ты целый час смотришь в одну точку, и я хотел убедиться, что у тебя нет нервного срыва.

– Такое ощущение, что как раз есть, – пробормотала Софи.

– Я могу помочь? – спросил Фитц, присаживаясь перед ней на корточки и сильно хмурясь.

Софи покачала головой.

Она не сможет помочь родителям, пока их не найдет – и даже тогда не сможет изменить то, через что они уже прошли.

Обнимающие ее руки сжались крепче, и Софи, оглянувшись через плечо, увидела рядом Грейди и Эдалин.

– Понимаю, впасть в отчаяние легко, – прошептала Эдалин, – но постарайся не терять надежду.

– Мы все исправим, – добавил Грейди.

Софи закрыла глаза, жалея, что не может найти в себе ни капли уверенности.

– Хочешь, дам что-нибудь от нервов? – предложил еще один голос, и Софи повернула голову к стеклянной стене, у которой стояла Ливви.

– Эми с вами? – спросила она, отстраняясь от Эдалин, чтобы осмотреться.

– Нет, – успокоила Ливви. – Она с Квинлином, читает статьи про цветение – и я согласна с Форклом. Сейчас она рада и гордится, что замечает детали, которые упускает Квинлин. Не надо пугать ее, пока мы не убедились, что это не очередная уловка Гизелы.

– Но насчет остального она не врала, – заметила Софи.

– Правда? – спросил Тэм, притаившийся в темноте под спиральной лестницей. – Потому что у меня складывается впечатление, что она не врала только для того, чтобы тобой манипулировать.

– Мистер Тэм правильно заметил, – согласился мистер Форкл. – И пока ты не начала спорить, подумай: Гизела не эмпат. И не телепат. И не врач. Значит, она никак не может помочь с «восстановлением рассудка» твоих родителей. Поэтому мне кажется подозрительным, что она так сказала – ведь ей было прекрасно известно, какую панику вызовут ее слова.

– Но если…

– Нет, – перебил мистер Форкл. – Никаких «если». Давай дождемся фактов. И не забывай, наши лекарства способны справиться практически с любым физическим недугом.

– «Практически», – буркнула Софи.

Точно так же король Димитар говорил о сопоридине, и, как и в тот раз, легче не стало.

А еще он сказал про «физический» недуг.

– Она говорила про рассудок, – прошептала Софи. – Врачи тут не помогут.

– Зато помогут Стиратели, – мягко сказал мистер Форкл. – Травма, пережитая твоими родителями, будет привязана к воспоминаниям. И если мы их сотрем, все вернется на круги своя.

– А как же эмоции? – спросила Софи. – Их же стереть нельзя, да? И весь страх, который они испытали…

– Притупится, когда мы привяжем его к другим воспоминаниям, – перебил мистер Форкл. – Придумаем похожую историю, но такую, какая их не травмирует. Например, про небольшую аварию с теми опасными транспортными средствами, которые люди так любят водить. Конечно, процесс непростой. Но эффективный.

– Если что-нибудь не пробудит настоящие воспоминания, – напомнила Софи.