Пэпэла (Бабочка) Часть 2

– Правильный вопрос, Чантурия! Переступи через все. Через подругу, через ее слезы. Соглашайся на роль. Поверь, когда ты дебютируешь и, я думаю, успешно, тебе простят этот маленький обман. Тебя запомнят тем, что ты, ученик средней школы, смог обойти всех и получить роль. И главное… – Вахтанг встал с кресла, и прошелся по комнате. – Избавься от друзей сейчас, чтобы потом не было больно и обидно.

Илико не заметил, как они дошли до Сонькиного дома и она остановилась возле лестницы.

– Илюш… – сказал Сонька, накрывая голову Илико своим зонтиком. – Я тут подумала… Ты прости меня. Я должна была порадоваться за тебя, как друг, и за себя. Я оказалась хорошим учителем. Прости меня за эту истерику. Я бы все равно не получила эту роль. Выпускницы даже в отборе не могут принимать участия. Простишь меня, дуру? – Сонька улыбнулась Илико и погладила тонким пальчиком по носу.

– Я откажусь от роли! – нахмурился Илико.

– Ты совсем глупый? – воскликнула Сонька. – Упускать такой шанс!

– Я не хочу начинать жизнь с вранья, – Илико опустил голову.

– Если Папунашвили узнает, кто ты, то он пожалуется в школу и тебя выгонят. Нет! Ты просто должен танцевать! – не унималась Сонька. – Обещай, что подумаешь и примешь правильное решение. Когда Папунашвили сказал приходить тебе на репетицию?

– Через неделю, – ответил Илико.

– У тебя есть целая неделя. Ты как раз отдохнешь на каникулах и все обдумаешь, – сказала Сонька, поцеловала Илико в щеку и вспорхнула по ступенькам к большой деревянной двери дома.

За обедом Илико был мрачнее тучи. Он не принимал участие в разговоре и молча мешал в тарелке давно остывший суп. На предложение Наны и Сандро сходить в синематограф на новый фильм Илико ответил отказом и, поблагодарив Мгелу за обед, поднялся в комнату и уселся на своей кровати с книгой.

– Илико-о-о, – протянул Изя, забираясь к нему. – Чего ты читаешь? – он придвинулся ближе и толкнул Илико плечом.

– Граф Монте-Кристо, – неохотно ответил Илико.

Изя сунул длинный нос в книгу и, пробежав глазами по строчкам, сказал:

– О! Он уже познакомился с аббатом? Сейчас начнется самое интересно. Аббат будет…

– Изя! – воскликнул Илико и, захлопнув книгу, кинул ее на другой край кровати. – Я не хочу слушать, что будет дальше! Я хочу это прочитать. А ты… Иди отсюда на свою кровать! Хватит лезть ко мне со своими нежностями! Мы взрослые! А взрослые так себя не ведут!

– Я просто хотел посидеть с тобой рядом и поговорить, – обиженно надул губы Изя. – Ты чего такой злой? Случилось чего?

– Не твое дело! – ответил Илико и, лягнув Изю ногой, спихнул с кровати.

Изя пересел к себе, потирая ушибленный бок, и обиженно засопел.

Илико стало жалко друга. Изя ничего плохого ему не сделал, а Илико накричал на него и прогнал от себя. Так он останется совсем один, без друзей, как и советовал ему Таргамадзе.

– Изя… – Илико слез со своей кровати и перебравшись к Изе, обнял за плечи. – Прости! Просто я сегодня обидел Соньку. Случайно. Обманул главного режиссера театра и получил роль в спектакле. Сонька говорит, чтобы я соглашался, иначе меня выгонят из школы.

– И что ты решил? – спросил его Изя, повернувшись.

– А что бы ты сделал? – спросил его Илико.

– Если бы мне сказали выбрать между исполнением мечты обманом и тобой? – спросил Изя. Илико удивленно посмотрел на него и хлопнул себя по коленям.

– Изя! Да что это со мной? Конечно… Ты абсолютно прав! Я никогда не пойду на то, что мне противно. Ты просто чудо, Изя, – и Илико обнял друга и чмокнул в сморщенный нос.

Театр был пуст. По этажам ходили только полотеры и уборщики. Илико подошел к огромной дубовой двери, ведущей в кабинет главного режиссера. В узкой комнате за столом сидел молодой человек и тыкал пальцами по клавишам печатной машины.

– Тебе что? – он поднял недовольный взгляд на Илико.

– Мне нужно к Папунашвили! Срочно! – ответил ему Илико и добавил. – Пожалуйста!

– У Александра Геворгиевича сейчас Таргамадзе, но я спрошу, когда он тебя сможет принять, – ответил юноша и, смерив Илико презрительным взглядом, спросил: – Как о тебе доложить?

– Скажите, что пришел Илиа Чантурия, – чуть поклонившись, ответил Илико.

Из двери пахнуло дорогим коньяком и сигарами.

– Александр Геворгиевич, к вам Чантурия просится. Когда назначить встречу? – спросил у режиссера секретарь.

– Чантурия? – поднял брови Вахтанг и, сделав маленький глоток коньяка из широкого фужера, кивнул Папунашвили. – Примите его, Александр Геворгиевич. Не пожалеете!

– Проси, Константин, – кивнул режиссер секретарю и, повернувшись к Вахтангу, продолжил прерванный разговор. – Так вот… Я ему и говорю: «Как вы смеете так говорить о постановке самого Петипа?», и знаешь, что мне ответил этот наглец? «Будущее за такими, как Фокин и Дягилев!» Ты представляешь, Вахтанг? Сравнить этих молодых выскочек с таким мэтром, как Петипа?

– А как же Павлова? Она поддерживает их и, кажется, даже танцевала в их постановках, – ответил Таргамадзе, поднимаясь и наливая из хрустального графина еще коньяка.